Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси
Шрифт:
Однако и на шведской карте второй половины XVII в., и на плане Ямбургской крепости первой половины XVIII в. внутри земляных сооружений имеется еще маленький четырехугольник — небольшое укрепление в виде особого отделения. Такой же четырехугольник показан и на рукописной шведской карте 1689 г. [592] Ф. Ласковский называет его «замком» [593] . Из описаний Ямбурга середины XIX в. известно, что до 1762 г. у «замка», имевшего вид довольно правильного четырехугольника и именовавшегося «городком», были «по углам четыре каменные сторожевые башенки» [594] и ворота, обращенные на запад, в сторону Нарвы [595] . Очевидно, это и есть та самая крепость Ям, которая в первой половине XVI в. входила в систему внешней обороны Русского государства.
592
ЦГВИА, ф. ВУА, № 18340, ч. IV, л. 3.
593
См. Ф. Ласковский. Карты, планы и чертежи к II части Материалов для истории инженерного искусства в России. СПб., 1861, л. 20, изображение № 58 и пояснение к этому изображению на стр. 619 второй части его основного труда.
594
Жуковский. Ук. соч., стр. 371.
595
И. Пушкарев. Ук. соч., стр. 87.
Представление о ней дает также «План города Ямбурга с положением крепости и прежних обывательских дворов» (рис. 36) [596] . Скопированный с какого-то, может быть, немного более раннего чертежа архитектурным учеником Иваном Ивановым, этот план может быть датирован 1761 г. [597] . На нем древняя Ямгородская крепость, помеченная литерой А и названная в экспликации «каменной крепостью», существенно отличается от крепости, описанной А. Олеарием и изображенной на его гравюре (см. рис. 33). Стоящая на обрыве правого берега Луги, крепость имеет вид неправильной трапеции, наиболее длинная сторона которой обращена в сторону водного пространства. В углах ее расположены довольно крупные в плане башни (рис. 37). При этом башен не восемь, как указано А. Олеарием и изображено на его гравюре, а только четыре. Две из них круглые, а две — прямоугольные. Стоят эти башни симметрично друг другу на противоположных углах.
596
ЦГВИА, ф. ВУА, № 22845.
597
На этом плане изображены здания суконной фабрики, выстроенной в 1760 г. (А. Глаголев. Ук. соч., стр. 33) и определено место расположения Екатерининского собора, который, как известно, был построен в Ямбурге архитектором А. Ринальди в 1762–1782 гг. (И. Грабарь. История русского искусства, т. II, М., 1912, изд. Кнебель, стр. 307).
Достоверность такой структуры сомнения не вызывает. В связи с этим можно предположить, что и в описании А. Олеария, и на гравюре в его сочинении изображены не только каменные укрепления Яма, но и деревянные. Последние, несомненно, существовали на земляных валах посада, выросшего к XVII в. за пределами «города» Ям конца XV в. — начала XVI в.
В начале XVIII в., когда в Ямбурге строились земляные бастионы, древняя каменная крепость Ям была дополнительно укреплена [598] и обращена во внутреннюю цитадель новой крепости [599] (т. е. петровской, созданной на базе посадских валов древнего города Ям), а ее каменные стены исправлены [600] . Однако исправление их производилось не для восстановления старых форм, а с целью приспособления их к военным условиям того времени. В связи с этим в инструкции, данной Петром I в июне 1713 г. фельдмаршалу Шереметеву, указывалось на необходимость поправки ветхих мест древней крепости, о частичной разломке для «худобы» ее каменной стены, обращенной в сторону Луги, о подпорке столбами двух сводов наугольной башни, стоявшей «к полю», и о засыпке этой башни, сверху землей [601] . Эти работы были вскоре выполнены; в августе 1713 г. Шереметев уже доносил Петру I о приведении в «совершенство» новопостроенного города Ямбурга и о его боевых способностях [602] .
598
А. Глаголев. Ук. соч., стр. 33.
599
Ф. Ласковский. Ук. соч., ч. II, стр. 501.
600
Жуковский. Ук. соч., стр. 370.
601
Ф. Ласковский. Ук. соч., ч. II, стр. 503.
602
Ф. Ласковский. Ук. соч., ч. II, стр. 503.
Несмотря на работы начала XVIII в., состояние древней Ямгородской крепости через 50 лет после этого было весьма плачевным. Больше того, в 60-х годах XVIII в. «старинная городская стена» в Ямбурге существовала уже «в остатках», а в 1816 г. «она уничтожилась совершенно» [603] . Крепостные башни тоже дожили только до конца XVIII в.; в 1731 г. Екатерина II, проезжая в Ревель (Таллин) через Ямбург, обратила на них внимание и приказала разобрать до основания [604] . В результате этого от древней Ямгородской крепости и остались только окружавшие ее более поздние укрепления, внутри которых впоследствии был устроен городской сад, изображенный на планах XIX в. [605] . Фрагментов же каменной крепости на этих планах уж нет. Не видно их над землей и теперь. Однако в первой половине XIX в. такие фрагменты, видимо, существовали. В то время на поверхности ямбургского вала были «весьма ясно видны амбразуры» [606] , а «внутри — фундаменты прежних строений» [607] . Кроме того, со слов старожилов известно, что в 1760 г. из восточной части вала были извлечены «остатки древних зданий из плитного камня» [608] , а в конце XVIII в. — начале XIX в. под валом якобы существовал «потаенный ход к реке» [609] , в который будто бы не раз спускались некоторые местные жители [610] . Может быть, что скрытых ходов у Ямгородской крепости имелось несколько, так как в 1902 г. в Ямбургском вале были «случайно открыты подземные ходы, устроенные довольно прочно и сохранившиеся нетронутыми». Последние были «выложены из прочного плитняка» и имели «арочную систему» [611] . Вероятно, эти «ходы» вместе с «фундаментами» и «амбразурами» и есть фрагменты интересующего нас сооружения. Они указывают, что ямгородские стены и башни, так же как стены и башни других военно-оборонительных сооружений северо-западной Руси, были сложены из местного сероватого камня — известняка, залежами которого так богато Наровско-Лугское междуречье, и что крепость имела один или два тайника, снабжавших ее водой.
603
Жуковский. Ук. соч., стр. 370, прим. 1.
604
И. Пушкарев. Ук. соч., стр. 87. Несколько по-иному освещает эти события П. Жулев. По его словам, древние ямгородские стены и башни были сломаны с согласия Екатерины II, которое она после долгих оттяжек дала генералу Елагину, предложившему создать в Ямбурге крупную мануфактуру, выстроить новый, заново спланированный город и пустить материал от старой крепости в новое строительство. (См. П. Жулев. Очерк истории Кингисеппского уезда и города Кингисеппа. Кингисепп, 1924, стр. 22).
605
ЦГВИА, ф. 3, оп. 44, №№ 1001, 1166, 1170, 1174, 1176 и др.
606
Архив ЛОИИМК, ф. 6, № 52, ч. 2, л. 587.
607
А. Глаголев. Ук. соч., стр. 33; И. Пушкарев. Ук. соч., стр. 87.
608
А. Глаголев. Ук. соч., стр. 33.
609
Жуковский. Ук. соч., стр. 371.
610
И. Пушкарев. Ук. соч., стр. 87.
611
Т. Ямбург — «Петербургский листок», № 153, 7 июня 1902 г., стр. 3.
Более определенное представление о крепости Ям, — вернее, о ее нижних частях, скрытых под землей, — дают дела Археологической комиссии. Из них видно, что в мае 1909 г. «при изыскании более удобной почвы земли под фундамент вновь предполагаемого к постройке коммерческого училища в г. Ямбурге на высоком обрыве берега Луги» были «открыты признаки укреплений в виде стен и ходов» [612] . В связи с этим в Ямбург выехал П. П. Покрышкин, который 8 июня 1909 г. осмотрел вскрытые фрагменты крепости, а затем сделал о них в Археологической комиссии соответствующий доклад [613] . К сожалению, этого доклада нет ни в делах Археологической комиссии, ни в фонде самого П. П. Покрышкина; возможно, что его вообще не существовало, так как он мог быть сделан и без заранее подготовленного текста. Однако из переписки комиссии с ямбургскими властями видно, что на обрыве берега Луги был открыт отрезок крепостной стены (может быть, той, которая по распоряжению Петра I была частично разобрана для уменьшения толщины), а также вскрыта нижняя часть древней ямгородской башни с амбразурой [614] .
612
Архив ЛОИИМК, ф. 1, № 74, 1909 г. л. 1
613
На основании этого доклада Археологическая комиссия обратила внимание местных властей, между прочим, на то, что необходимо «озаботиться… составлением планов и разрезов открытых… остатков…, а также подробным описанием состава их кладки» (Архив ЛОИИМК, ф. 1, № 74, 1909 г., лл. 1–5 об.). К сожалению, поиски этих материалов не увенчались пока успехом.
614
Архив ЛОИИМК, ф. 1, № 74, 1909 г., лл. 4–4 об.
Фотография П. П. Покрышкина [615] , продемонстрированная в декабре 1909 г. на объединенном заседании двух Разрядов Русского военно-исторического общества [616] (рис. 38), показывает, что изнутри башня была сложена из весьма правильных и довольно крупных блоков слоистого известняка, что в плане она имела круглую форму и что открытая амбразура была сводчатой бойницей подошвенного боя; узкое прямоугольное отверстие бойницы выходило наружу, а расширяющаяся раструбом печура — в пространство нижнего этажа.
615
Фотоархив ЛОИИМК, 0-328, № 712 (нег. II-30611).
616
Записки Разряда военной археологии и археографии РВИО, т. I, СПб., 1911, стр. VIII, § 5.
Несомненно, что и все другие башни крепости Ям были сложены в той же технике и имели такие же бойницы. Но кладка вскрытой частично ямгородской башни была близка к кладке крепостных сооружений Копорья (конец XV в. — начало XVI в.) и Гремячьей башни в Пскове (1525 г.), а ее бойница явно предназначалась для пушек. Это хорошо подтверждает датировку крепости Ям концом XV в. или началом XVI в., с предпочтением в сторону последней даты.
V. Выводы
Изложенные выше материалы позволяют сделать следующие выводы:
1. В конце XV в. — начале XVI в., после воссоединения новгородских земель с Московским государством, когда усиливалась оборона северо-западной окраины Руси, Москва не только перестроила кремль Новгорода, крепость Ладоги и создала новый форпост Ивангород, но и перестроила коренным образом укрепления Копорья, Орехова и Яма.
2. Перестройка крепостей Копорья, Орехова и Яма, а также укреплений Новгорода и Ладоги была вызвана появлением и развитием огнестрельной артиллерии; эта перестройка существенно отличалась от тех реконструкций, которые производились в XV в. поусилению Порхова, Изборска и Острова, и обусловливалась тем, что Новгород вплоть до утраты своей самостоятельности не применял артиллерии в широком масштабе [617] и не приспосабливал, в связи с этим, своих северных пограничных крепостей к пушечной стрельбе.
617
М. Г. Рабинович. Осадная техника на Руси в X–XIV вв. Известия Академии наук СССР, серия истории и философии, т. VIII, № 1, 1951, стр. 73.
3. Эта перестройка соответствовала требованиям военной техники, сделавшей в середине XV в. решительный шаг вперед, и отвечала мощности и дальнобойности артиллерии, которую Москва со второй половины XV в. использовала все в более и более широких масштабах.
4. Перестройка укреплений Ладоги, Копорья, Орехова и Яма, уже утративших к концу XV в. свое военное значение, снова превратила их в мощные боевые форпосты, способные оказать активное сопротивление врагу, применявшему новую осадную технику.