Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси

Воронин Николай Николаевич

5. Благодаря перестройке перечисленных крепостей северный участок пограничной обороны, сформировавшийся еще в XII–XIV вв., был снова введен в действие, а с созданием Ивангорода он был соединен с линией обороны Псковской земли и включен в общее полукольцо боевых форпостов, прикрывавших русские земли со стороны Швеции и Ливонии.

6. Осуществляя перестройку Копорья в конце XV в. — начале XVI в., русские мастера исходили из традиционных принципов построения городовой обороны; они не поставили башен, где подход к крепости был невозможен, и выстроили их там, где она не была хорошо прикрыта естественными преградами. В силу этого Копорская крепость имела лобовую и тыльную стороны, что сближало ее с крепостями XIV в. в Изборске, Острове и Порхове.

7. Новые московские крепости в Ладоге, Орехове и Яме существенно отличались от оборонительных сооружений более раннего, домосковского

периода. Они не имели ни сильно вытянутых и изогнутых стен со стороны рек и отвесных обрывов, ни скопления башен на наименее прикрытой естественными преградами стороне крепости. Для их структуры были характерны наличие более или менее прямых отрезков стен, зажатых между башнями, и равномерная расстановка башен по периметру с учетом особенностей плановой формы. Упомянутые крепости уже не имели лобовых и тыльных сторон; они были способны к активному сопротивлению в любом направлении, откуда бы противник ни начал военные действия.

8. В связи с коренной перестройкой крепости в Ладоге, Орехове, Копорье и Яме получили бойницы новой формы, приспособленные к пушечной стрельбе. Вместо длинных и узких захабов, характерных для крепостей домосковского периода в Изборске, Острове и Порхове, указанные крепости получили и новую систему въезда. В Копорье — это арка в стене, фланкируемая двумя близко стоящими башнями, а в Ладожской и Ореховской крепостях — прямоугольная в плане башня захабного типа с въездным арочным проемом на боковой стороне, фланкируемая с другой близко поставленной башни.

9. Стены и башни новых московских крепостей, так же как и новгородско-псковских укреплений домосковского периода, были очень простыми по своим архитектурным формам. Однако сложенные из того же местного плитняка с добавлением валунного камня, стены и башни приобрели скромные членения в виде простой тяги, отделявшей их несколько уширенные цокольные части. Эти тяги, охватывавшие крепость по всему периметру, как бы связывали все составные части сооружений в единый организм.

10. Охарактеризованные здесь особенности крепостей рубежа XV и XVI вв. на северо-западном пограничье Руси могут быть в дальнейшем дополнены подробным натурным архитектурно-археологическим исследованием.

Кирпичников A. H., Хлопин И. Н

Крепость Кирилло-Белозерского монастыря и ее вооружение в XVI-ХVIII веках

I. Вводные замечания

Русские средневековые монастыри были одновременно и крепостями. Наиболее крупные из них, как Кирилло-Белозерский и Троице-Сергиевский, по своему поенному значению не уступали многим русским городам. Однако если русские крепости XVI–XVII вв. в какой-то мере изучены, то их вооружение, в том числе и вооружение Кириллова монастыря, почти не известно. Между тем организация обороны крепостей Русского государства XVI–XVII вв. зависела от того, насколько хороша была система их огня, каков был количественный и качественный состав их вооружения.

В настоящей работе делается попытка в общих чертах охарактеризовать вооружение Кирилловской крепости в связи с историей ее создания, а также показать военно-инженерное устройство этого сооружения с учетом места и значения его в системе обороны древнерусских земель. Конечно, это будет сделано в зависимости от наличия письменных и вещественных памятников.

Дореволюционные исследователи рассматривали Кирилло-Белозерский монастырь преимущественно с точки зрения церковно-религиозной. Не удивительно поэтому, что крайне скудные сведения о монастырской крепости, и тем более о ее вооружении, затерялись среди описаний «святых и святынь».

Из всех проблем военной истории монастыря его оружейная палата больше всего привлекала внимание. Однако в работах XIX в. остатки монастырского оружия, лежавшего тогда в здании казначейских палат, рассматривались в основном как любопытные «воинские вещи», имеющие только «достоинство древности» [618] . В 1868 г. эти «вещи», в числе которых находились заржавленные пищали, бердыши и секиры, были переданы в Новгородский музей. Позднее туда же вывезли и пушки [619] .

618

С. Шевырев. Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь в 1847 г., М., 1850, стр. 52; Ф. А. Арсеньев. От Шексны до Кубенского озера. «Древняя и новая Россия». СПб., 1878, ч. II, № 6, стр. 94; Иер. Геронтий. Историко-статистическое описание Кирилло-Белозерского монастыря. М., 1897, стр. 88, 89; А. Щекатов. Словарь историко-географический Российского государства, т. 3. М., 1804, стр. 483; Полный месяцеслов. СПб., 1827, стр. 28; Описание монастырей в Российской империи. М., 1834, стр. 66; М. Н. Погодин. Путевые записки, «Москвитянин», 1843, кн. XI, стр. 258; Описание Российской империи в историческом, географическом и статистическом отношении, т. I. СПб., 1844, стр. 32; Сведения о существующих в России лаврах и монастырях. СПб., 1850, стр. 126.

619

Арх. Иаков. Извлечения из архивных книг и дел Кирилло-Белозерского монастыря. «Древности», т. VIII, М., 1880, стр. 138.

Во второй половине XIX в. и начале XX в., когда внимание к русским древностям значительно повысилось, появились первые серьезные работы по истории Кириллова монастыря и, в частности, о его военном прошлом. Среди них особое значение имела публикация составленной в 1668 г., описи кирилловской оружейной палаты; после издания описи стало известно, что в 60-х годах XVII в. в монастырской казне хранилось около 8500 предметов вооружения [620] . В 1830 г. небольшая часть кирилловского оружия поступила в Эрмитаж [621] . Описание нескольких шлемов, секир и пищалей, поступивших в 1870–1872 гг. из Кириллова в Петербургский артиллерийский музей, было опубликовано Н. Е. Бранденбургом в каталоге музея [622] .

620

П. И. Савваитов. Оружейная палата Кирилло-Белозерского монастыря. ЗОРСА РАО, т. I, 1851, отд. II, стр. 5–45.

621

Э. Ленц отмечает 4 бердыша (на одном изображен бой змеи с единорогом) и топор. См. Э. Ленц. Эрмитаж. Указатель отделения средних веков и эпохи Возрождения, ч. 1 — Собрание оружия. СПб., 1908, стр. 7, 296, 297.

622

Н. Е. Бранденбург. Исторический каталог Санкт-Петербургского артиллерийского музея, ч. 1. СПб., 1877, стр. 204 и сл.

Работой, продвинувшей далеко вперед изучение истории монастыря, был капитальный труд Н. Никольского (издан в 1897 и 1910 гг.). Фактическая часть этого труда основана на огромном количестве архивных источников. В нем автор коснулся, в частности, и вопроса о строительстве стен и их вооружении в XVI в. — начале XVII в. Однако исследователь мало уделил внимания военному прошлому монастыря, в частности его вооружению, недостаточно показал важное стратегическое значение монастырской крепости и пришел к неверному выводу о том, что в начале XVII в. монастырь «не имел ни оружия, ни пороха, ни стрельцов, ни разведочной службы» [623] .

623

Н. Никольский. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство, т. I, вып. 2. СПб., 1910, стр. 262.

После Великой Октябрьской социалистической революции, когда Кирилло-Белозерский монастырь был превращен в государственный музей, создались новые условия для изучения его военной истории. Г. Г. Антипин в брошюре, посвященной крепости Кириллова монастыря, в общих чертах описал историю ее строительства в XVII в., пользуясь для этого работой Н. Никольского, указал на ее вооружение в это время и привел некоторые новые данные, характеризующие кирилловские укрепления в XVIII в., когда пушки на башнях и оружие в арсенале «постепенно приходили в негодность, утрачивая свое боевое значение в связи с ростом военной техники» [624] .

624

Г. Г. Антипин. Крепость Кирилло-Белозерского монастыря. Кириллов, 1934, стр. 33, 34.