Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси
Шрифт:
Вслед за Г. Г. Антипиным более серьезно и подробно осветил историю Кирилловской крепости в XVI и XVII вв. Н. Н. Забек [625] . Однако, систематизировав опубликованные ранее материалы, он не привел в своей работе каких-либо новых документов, связанных с историей монастыря и его вооружением. Между тем документы данного монастыря сохранились в архивах Ленинграда, Вологды и других городов. Они-то и дают возможность заново осветить некоторые моменты истории крепости и иначе охарактеризовать ее вооружение в XVII–XVIII вв. [626]
625
Н. Н. Забек. Крепостные сооружения XVII в. в Кириллове, Сборник ИМАИМ, т. I, Л., 1940, стр. 154–178.
626
В 1952 г. А. П. Лебедянская среди рукописей Кирилло-Белозерского монастыря, хранящихся в ГПБ, обнаружила не опубликованные описи оружия за 1773 и 1802 гг. Найденные материалы показали, что известные в литературе данные далеко не исчерпывают вопроса о вооружении крепости. Авторы приносят А. П. Лебедянской признательность за советы по работе.
II. Крепость Кириллова монастыря в XVI в.
Крупнейший на севере Кириллов или Кирилло-Белозерский монастырь (рис. 1) был основан выходцем из московского Симонова монастыря — Кириллом в 1397 г. [627] . В это время при помощи монастырской колонизации, осуществлявшейся по инициативе государственной власти, московские служилые люди и духовенство прибирали к рукам нетронутые богатства северного края, заводили на новых местах обширные феодальные хозяйства.
627
Церковная традиция старалась показать основателя монастыря — Кирилла, происходившего из знатного московского рода бояр Вельяминовых, человеком, искавшим «уединения» среди живописных мест глухого северного края, «бежавшим от мира неправды в тихое пристанище». Однако если внимательно присмотреться к деятельности Кирилла, то перед нами встанет фигура расчетливого хозяина-феодала, выполнявшего на новом месте политические задачи московского князя (см. А. И. Копанев. История землевладения Белозерского края XV–XVI вв. М. — Л., 1951, стр. 43–47).
С самого начала своего существования монастырь не был тихой, уединенной обителью, какой старалась представить его церковная литература. Он был расположен на чрезвычайно выгодных торговых путях: в 8 км западнее его протекала Шексна — важная водная магистраль края, а восточнее проходила сухопутная Вологодская дорога, соединявшая Москву с Белым морем. Возникновение монастыря на скрещении этих путей было одним из этапов освоения северной области, ставшей для Москвы в XV в. плацдармом наступления на Новгород [628] . «Так религиозно-просветительное дело постепенно превращалось в мирское, тесно связанное не только с усилением Москвы, но и с обороной ее рубежей» [629] .
628
А. И. Копанев. Ук. соч., стр. 44, 45.
629
М. А. Ильин. Монастыри Московской Руси XVI в. как оборонительные сооружения. Исторический журнал, 1944, № 7–8, стр. 75.
Основание Кириллова монастыря в районе Белоозера явилось также важным мероприятием в деле обороны русских границ в XVI в., когда борьба с Новгородом была уже пройденным этапом. В это время на северо-западных рубежах страны активизировался опасный противник Руси — Швеция, уже не раз пытавшаяся захватить новгородско-псковские земли и отрезать Московское государство от Беломорского и Балтийского побережий. В этих условиях Кириллов монастырь, одинаково близкий к Белому и Балтийскому морям, вырос в крупную крепость, охранявшую жизненно-важные области Русского государства. Его военно-стратегическое значение учитывали и враги. Так, Стефан Баторий рекомендовал шведам напасть на монастырь и захватить его казну [630] , а немецкий шпион и авантюрист Генрих Штаден, предлагавший Пруссии, Польше и Швеции начать наступление на Русское государство со стороны Северного Ледовитого океана, в числе городов и крепостей, которые, по его мнению, должны были стать «добычей военных людей», назвал и Кириллов монастырь [631] . Очевидно, агрессивные намерения противника заставили Москву обратить еще большее внимание на обороноспособность Кирилло-Белозерского монастыря. В результате этого в 1580–1590 гг. в нем были построены новые каменные укрепления, сменившие старые — деревянные. В описи монастыря 1601 г. еще упоминается об амбаре, в котором было «городовое кирпичье, что осталось у монастырские ограды» [632] . Начало же строительства крепости относится к 1523 г., когда были построены Святые и Водяные ворота [633] .
630
Н. Н. Забек. Ук. соч., стр. 164.
631
Г. Штаден. О Москве Ивана Грозного. (Записки немца-опричника). Л., 1925, стр. 36 и 71.
632
ГПБ, Рукописный отдел, Кирилловский фонд, № 72/1311, л. 489.
633
Н. Н. Забек. Ук. соч., стр. 157.
Первоначально каменной оградой с башнями был окружен Большой, собственно Кириллов монастырь. Вероятно, вскоре каменные стены были построены и вокруг Малого, или Ивановского монастыря, смежного с Большим Кирилловым и составлявшего с ним одно целое [634] (рис. 2). По-видимому, постройкой этой стены руководил старец Леонид (в миру Семен Ширшов) [635] .
634
См. приложение 2.
635
Н. Никольский. Ук. соч., т. I, вып. 1, стр. 71 и сл.; Н. Н. Забек. Ук. соч., стр. 158.
В результате постройки новых оборонительных сооружений Кирилло-Белозерская крепость приобрела в плане вид неправильного многоугольника, вытянутого вдоль берега озера. На ее исходящих углах, как свидетельствует опись 1601 г. [636] , стояло 8 башен — 6 прямоугольных, 1 круглая и 1 многогранная. Две последние располагались с напольной стороны. Первая из них называлась Мельничной, а вторая — Грановитой. Три башни Большого монастыря имели в высоту 6 сажен (11,34 м), одна — 7 сажен (13,23 м), а Грановитая с часами — 8 сажен (15,12 м). Три башни Малого монастыря были по 5 сажен (9,45 м) [637] . Нижние — сводчатые — этажи башен в мирное время использовались для хозяйственных нужд, а верхние, которых в каждой башне было по три, были боевыми. Друг от друга верхние этажи отделялись бревенчатыми перекрытиями.
636
См. приложение 2.
637
Для вычисления размеров сажени первой половины XVII в. были сделаны следующие пересчеты. В описи 1668 г. (приложение 5) участок стены между Свиточной и Ловецкой башнями был измерен в «тритцать три сажени две чети в государеву трехаршинную меру», что при переводе в метры равняется 71,82 м, так как казенная или государева сажень содержит в себе 216 см. (См. Б. А. Рыбаков. Архитектурная математика древнерусских зодчих. СА, 1957, № 1, стр. 86, 87). В описи 1601 г. (приложение 2) этот же участок стены равен 38 саженям. Таким образом, в первой половине XVII в. в Кирилловом монастыре при измерениях пользовались саженью, равной 189 см. В дальнейшем изложении все размеры, которые приводятся в метрах, даны из расчета двух саженей: 189 см — для первой половины XVII в. и 216 см — для второй половины XVII в.
В общей сложности башни имели 288 бойниц, распределявшихся неравномерно; так, в Свиточной башне (рис. 3) их было 60, а в Малой Мереженной (Черной) — 20.
Кроме исходящих углов, башни стояли также в местах соединения оград Кириллова и Ивановского монастырей. В линию ограды были включены и некоторые хозяйственные постройки. К ним относятся Ловецкая (позже перестроена в башню), Котельная и Воскобойная палатки.
Общая протяженность стен Большого Кириллова и Малого (Ивановского) монастырей равнялась 585 саженям (около 1100 м), не включая стены длиной 48 сажен (90 м), которая их разделяла. По высоте стены не были одинаковыми. У Большого монастыря они достигали 5,5 м высоты при толщине 1,8 м с лишним, а у Малого — были немного более 4 м при ширине менее 1 м с небольшим. По всей длине эти стены имели 446 бойниц, так что на каждые 10 пог. м приходилось примерно 4 боевых отверстия.
В основном ограда Кириллова монастыря была снабжена одним ярусом боя [638] . Исключение составляла стена, стоявшая на берегу озера; она имела еще и подошвенный бой. От последнего в настоящее время сохранилось 9 бойниц [639] у Свиточной башни. Изнутри это двойные арочные ниши, в которых находятся бойницы, состоящие из 2 отверстий, расположенных одно над другим (рис. 4). Нижние, круглые отверстия (диаметром 20–22 см) предназначались для выпуска стволов пушек или ружей, а верхние, крестообразные — для осмотра местности и выбора цели. Форма верхних отверстий не была случайной — кресты должны были «уберечь» стрелков от поражения. Бойницы же верхнего яруса были прямоугольными; они были расставлены втрое чаще, чем нижние [640] . Вдоль них по периметру стен местами шел боевой ход (рис. 5).
638
См. приложение 2.
639
Семь из них находятся в прясле стены между Свиточной башней и церковью Преображения, а две — между Хлебной и Поваренной башнями.
640
См. приложение 2.
Кирилловские укрепления имели ряд недостатков. Стены крепости были неодинаковы по своим размерам; в большей части у них был только один ярус боя. На длинных участках стен башни далеко отстояли друг от друга и слабо обеспечивали пушечный прострел примыкавших к ним прясел. Кроме того, стена между Святыми воротами и Грановитой башней была ослаблена окнами из казенных палат. Ограда Ивановского монастыря была слабее кирилловской; она не имела ни подошвенного боя, ни боевого хода. Уже спустя 10–15 лет потребовалось значительное усиление всей крепости, в первую очередь с напольной стороны.