Метка тьмы
Шрифт:
Его руки напряглись, впечатывая меня в каждый дюйм своего тела. Он целовал меня с безрассудством голодающего, оказавшегося на банкете. Его рука решительно скользила вниз по моей спине, пока не натолкнулась на край короткой кожаной юбки, задрав его еще выше. Внезапно он оторвал меня от пола и устроил напротив своей талии, так, что мне пришлось обвить его ногами, чтобы не упасть. В конце концов, эмоциональная перегрузка оказалась достаточно сильной, чтобы на секунду привести меня в чувство, и я начала понимать, что он в танце увлекает нас обратно к складу. Очевидно, он предпочитал убивать без свидетелей.
Томас все еще продолжал целовать меня, когда из него вырвалась первая волна энергии, вызывавшая дрожь во всем моем теле вплоть до кончиков пальцев. Одно из двух, либо что-то разрушило его сосредоточенность, либо он больше не утруждал себя маскировкой. А почему собственно
Томас прервал поцелуй, и у меня вырвался слабый, неосознанный звук протеста прежде, чем его рот снова опустился на основание моей шеи. Только в этот раз я не возражала; в данный момент, это казалось очень ласковым жестом, и лишь крошечная частичка моего мозга отметила, что его волосы упали поверх моей прожженной футболки, скрывая ее от более яркого света ламп возле бара. Когда мы проскользнули за прилавок, Люсиль, принимавшая заказ в нескольких ярдах от нас, к моему удивлению подняла два больших пальца вверх, выражая свое одобрение. Я не пыталась звать на помощь. Если рассуждать логически, что, спрашивается, Люсиль могла противопоставить даже молодому вампиру, не говоря уже о мастере. Хотя если быть до конца откровенной, у меня просто вылетело это из головы. Но Томас, возможно, решил, что я собираюсь совершить какую-нибудь глупость, или просто не хотел рисковать. Он поцеловал меня снова, и независимо от его мотивов, не оставалось сомнений, что он мастер в этом деле. От ощущения его нежных губ у меня путались мысли и, более того, когда мы, наконец, оторвались друг от друга, я была слишком ошеломлена, чтобы помнить, что нельзя смотреть ему в глаза. Мой взгляд тотчас застыл, и все мысли за исключением тех, которые касались Томаса, буквально вышибло из головы, как будто кто-то опустил рубильник в моей голове. Постепенно свет тускнел, а музыка отходила на второй план, пока мой взгляд целиком и полностью не сосредоточился на его лице, а единственным звуком, который я могла различить, был грохот пульса в моих ушах.
Почему я никогда не замечала, как соблазнительны его глаза с этими уголками, приподнятыми вверх? Ресницы казались черной шелковой бахромой в маленьком луче света исходящем от бара и создающем блики в его зрачках. Что-то во мне откликнулось на страсть, которую я увидела в его пристальном взгляде, так как мои руки по собственной воле и начали обводить ровные грани на его животе через иллюзорный барьер рубашки. Казалось, что для меня все утратило значение, кроме ощущения этих твердых мускулов под шелковистой кожей; и все, чего мне хотелось — это провести рукой вверх до его шеи и зарыться руками в мерцающий водопад полуночных волос, чтобы узнать, действительно ли они такие мягкие, густые и непокорные, как выглядят. Но меня отвлек вид его обнаженных темных сосков, проглядывающих сквозь некоторые из многочисленных дырочек в его рубашке. Они будто обладали неотразимой притягательностью для меня, и я сбилась со счета, сколько раз заглядывалась на них. Попробовав, я обнаружила, что, их вкус так же хорош, как и внешний вид, хотя я никогда не сомневалась в этом. Я чувствовала, как сильно они напряглись под действием моих губ и зубов, так будто не могли насытиться моими прикосновениями. Учитывая все обстоятельства, я с трудом заметила, когда Томас занес меня на склад и закрыл за собой дверь ногой.
Он, вздрогнув, сделал глубокий вдох и медленно отстранился от меня. Спустя секунду он заговорил со мной хриплым голосом, совсем не похожим на тот, который я привыкла слышать от него.
— Отдай мне оружие, Кэсси. Ты можешь кого-нибудь ранить, если оно случайно выстрелит.
Звук его грубоватого и странно приглушенного голоса немного отрезвил меня. Также этому поспособствовал вид вампира, первым напавшего на меня. Он был расчленен на три части, полностью разъеденный на куски защитой. Сквозь обломки его тела я разглядела почерневшие щепки там, где часть кривой пентаграммы въелась в деревянный пол. Я не могла отвести глаз от этой картины, чувствуя легкое головокружение и полную невменяемость. Внезапно, до меня дошла комичность ситуации: Ты можешь кого-нибудь ранить. Теперь это казалось забавным.
Я вцепилась в Томаса, чтобы не упасть, и мой револьвер бестолково раскачивался у него за спиной. Он забрал его из моей безвольной руки и где-то спрятал. Я не заметила, куда он положил его; револьвер просто исчез. Он смотрел на меня с беспокойством, и внезапно мне это показалось тоже забавным. Я начала хихикать. Надеюсь, Тони хорошо заплатил ему, так как он был непредсказуем.
— Кэсси, нам нужно срочно выбираться отсюда, и если ты позволишь, я могу нести тебя. — Он поглядел на настенные часы. На них было 8:37.
— Эй, да у нас масса времени, чтобы добраться до места. — Я все еще продолжала хихикать, и мой голос казался чужим. Я смутно понимала, что у меня начинается истерика, когда Томас придвинулся ко мне. Следующее, что я осознала, что мы на улице, и он, держа меня в своих объятьях, несется по тускло освещенному тротуару с такой скоростью, что уличные фонари сливались в длинную, серебряную линию. Секунду спустя к нам присоединились две темные фигуры, по одной с каждой стороны.
— Спи, — скомандовал Томас, в то время как мир проносился мимо. Я почувствовала страшную усталость, и сон показался мне превосходной идеей. Мне было тепло и уютно, несмотря на то, что моя голова кружилась до такой степени, что мне казалось, будто то ли ночное небо с огромной скоростью падает на нас, то ли мы взлетаем к звездам. Находясь в полусонном состоянии, прямо перед тем, как отключиться, я успела подумать, что это не самый худший способ отправиться в мир иной.
Глава 3
Я проснулась утомленной, с ломотой во всем теле и серьезным опасением, что у меня галлюцинации. Мое настроение не улучшилось от того факта, что Томас мелькал передо мной как бельмо, его лицо, нависающее надо мной, было первым что я увидела.
— Прочь от меня! — прохрипела я, попытавшись принять сидячее положение. Мне потребовалось несколько минут, чтобы комната перестала вращаться перед глазами. И, когда, наконец, изображение стабилизировалось, я не особо обрадовалась увиденному. Здорово. Меня бросили в приемную Ада. Вырезанная из красного песчаника маленькая комната освещалась лишь несколькими жуткими на вид подсвечниками. Они были сделаны из какого-то материала, который, по всей вероятности, использовался для связки лезвий и рукояток ножей, и эти самодельные факелы реально источали ужасное зловоние. Я тут же сделала вывод, что я нахожусь в месте с очень мощной защитой, которая вырубала электричество. Паршиво.
Это помещение могло бы стать идеальной камерой пыток, за исключением того, что вместо железных дев и тисков, она была меблирована одним очень неудобным черным кожаным диваном, на котором лежала я и небольшим столиком сбоку, на котором валялось несколько журналов. Сверху лежал экземпляр «Оракула», эквивалент «Ньюсуик» для магического мира, но, как и в большинстве приемных, даты выпуска периодических изданий были несколько устаревшими. Я еженедельно посещала одну и ту же кофейню в Атланте, чтобы спокойно почитать его. Это позволяло мне быть в курсе событий, происходящих в мире сверхъестественного, которые могут отразиться на моей новой жизни. Я сомневалась в достоверности некоторых статей, представленных на обложке этого выпуска. К этой категории можно было отнести статью об эффективности дешевого магического лекарства, импортируемого из Азии, и другие, из разряда бульварной прессы «НАСЛЕДНИЦА ПИФИИ ПРОПАЛА!», или трехдюймовый заголовок предсказаний на эту неделю посредством магического кристалла, кричащий «ПЕРИОД НЕУДАЧ!» Я попыталась закатить глаза, но остановилась, потому что это причиняло мне боль. В заголовке с предположением о том, что «МАРСИАНЕ ПОХИЩАЮТ ВЕДЬМ», их фантазия, можно сказать, исчерпала себя.
— Mia stella, Сенат назначил Томаса твоим телохранителем. Он не может покинуть тебя, — знакомый голос, доносящийся от двери, мягко упрекнул меня. — Не создавай проблем.
— Еще чего. — После всего через, что мне пришлось пройти, думаю, что у меня была веская причина злиться. Откровенно говоря, я чувствовала себя отвратительно и настолько вымотанной, что сомневалась, стоит ли заставлять себя вставать, а глаза жгло так, что хотелось довольно сильно заорать. Но я не сдавалась.
— Я не желаю, чтобы он маячил около меня.