Метка тьмы
Шрифт:
Я забыла, насколько интимнее питание вампов, по сравнению с тем что делал Билли. И никогда не думала о Мирче в таком аспекте, обстоятельство, которое поразило меня теперь. Он был наделен обаянием, которым так славилась его семья, и мощью достаточно большой, чтобы удержать место в Сенате, и никто не смог бы возразить, что он по-мужски красив. Конечно мне не приходилось встречаться с Дракулой, который умер раньше, чем я родилась, или несчастным Раду, но глядя на Мирчу, я могла понять, почему его семья стала легендой. Если бы вы встретили одного из них, то вероятно, никогда не забыли бы этого, независимо от того какие приемы были применены к вам, чтобы затуманить память.
Приткин выглядел обманутым в своих ожиданиях, словно ему хотелось увидеть нечто, что причиняет боль, а не удовольствие.
– Мне кажется, вы не питались. Вы не брали кровь; вы даже не проткнули ей кожу.
– Напротив, - Мирча чуть ли не нервно поправил свой воротник.
– Это было кормлением и очень умеренным.
– Он взглянул на Томаса, словно хотел добавить еще что-то, но передумал. Он резко повернулся и плотоядно улыбнулся Приткину.
– Рафаэль продемонстрирует это вам, если хотите.
Не успела я моргнуть, как Раф пересек комнату и обхватил пальцами запястья Приткина. Силы изливалась из мага панической волной, а я чувствовала дрожь браслета на своем запястье.
– Я не причиню вам боли, - сказал ему высокомерно Раф.
– Не сделаю ничего, кроме того, что было сделано с Кэсси. Неужели вы менее храбры, чем она?
Приткин не слышал его. Выражение его лица побуждало меня спешно скрываться в укрытии, но Раф стоял на своем. Он не мог поступить иначе, получив прямой приказ от мастера своего мастера.
– Отпусти меня, вампир, или, клянусь Кругом, вы пожалеете об этом!
Внезапно стихийные элементы Приткина окружили меня. Он одновременно защищался землей и водой, и они истекали из него разом, заставляя меня ощущать себя похороненной и утопленной одновременно. Мой браслет взвился так, словно я удерживала маленькое дикое животное, которое отчаянно стремилось сбежать. Я боролась за глоток воздуха, но не могла его сделать, содрала халат с шеи, но от этого не было толку, так как не ткань душила меня. Я хватала ртом воздух, но было похоже, что мои легкие стали твердыми, тяжелыми глыбами в груди, забыв, как дышать. Медленно скатываясь с пуфика, я проваливалась в темноту. В моей голове вертелась только одна мысль, что, в комнате, полной вампиров, лишь мне могло повезти быть убитой единственным, кроме меня, человеком.
Глава 10
Горячая ладонь, проскользнув под мой воротник, слегка сдавила кожу на ключице, вызывая резкое покалывание в руке. Внезапно ощущение удушья немного ослабло. Воздух, проникающий в лёгкие, был жестким и тяжелым, но я смогла дышать.
– Отпусти его, Рафаэль, - гаркнул Мирча, и я, оглядевшись, увидела, что именно его прикосновение пробилось сквозь силу мага. Раф незамедлительно подчинился, брезгливо обтер руку об свое бедро, словно контакт с Приткином ему был более противен, чем самому магу. Волшебник дрожал от усилий обуздать свою мощь. Она продолжала изливаться, но уже не так сильно, подобно приливу на краю озера, а не обрушающихся волн на морском берегу.
Мирча кивнул Рафу, чтобы тот подошел к двери и передал заказ одному из слуг. Спустя несколько секунд, ввели еще одного оборотня-сатира. Это был молодой светловолосый
– Смотри и учись, маг.
– Рафаэль вынул нож и, без предупреждения, сделал небольшой надрез на груди сатира. Существо не застонало, однако это не удивило меня. Они не отличались храбростью, но никогда охотно не показали бы страх перед полуодетой женщиной.
Раф отвел руку на расстояние приблизительно в один фут от тела сатира, и вытекающие капельки крови, словно притянутые невидимыми связующими нитями, стали медленно перепрыгивать через воздух между ними, ополаскивая его ладонь. Стоило им приземлиться, как они тут же впитывались.
– Мы можем делать это без пореза, вообще без нанесения каких-нибудь ран, - спокойно произнес Мирча.
– В любое время, в любом месте. Обтеревшись о вас в метро, при рукопожатии, - его взгляд скользнул по мне, — или при более приятных вещах; всего этого вполне достаточно.
Пойманная в плен темных глаз Мирчи, я на секунду снова разучилась дышать, хотя на сей раз в этом повинно было мое собственное тело, а не чья-то враждебная сила. Ни одним глазам не следует быть похожими на вместилище каждой тайной мечты, которая у тебя была когда-либо, на яркое воплощение каждого желания. Его рука все еще лежащая на моей голой коже, внезапно вызвала волну возбуждения вместо спокойствия. Выражение лица Мирчи изменилось, и хотя я не находила ему определения, но мое тело вполне определенно интерпретировало его как эротическое. Мне фактически пришлось ухватиться за стул, чтобы удержать себя от того, чтобы броситься в его руки. Проклятье, это было неожиданно.
Мирча спустя какой-то миг отступил подальше, и часть лавы, текущей сквозь меня рассеялась, но тоска осталась. Проблема была не столько в том, что ему, возможно, придется убить меня по приказу Консула, сколько в том, что я не могла с уверенностью сказать, как много из этих ощущений реально, а сколько навеяно Мирчей. Мне вспомнился тот первый раз с Томасом и предпринятое им соблазнение. Я с трудом верила, что обуянный страстью при виде меня в большом полотенце с нарисованным на нем мультяшкой, он не смог совладать с собой. Неужели Томас действовал по приказам Сената? И Мирча поступал теперь также?
Я знала, что Томасу не было необходимости притрагиваться ко мне, чтобы питаться. Мирча не сказал Приткину, но мастер не нуждался в осязательном контакте. Любой из вампиров, находящихся в комнате, мог, вытягивая жизнь невидимыми, микроскопическими частицами, незаметно для всех истощить меня. И если бы они были настолько же хороши, как и Мирча, то не осталось бы даже синяка, или любой другой отметины, которая свидетельствовала бы о том, что кровь была украдена. Я была уверена, что Приткин не слишком хорошо отреагирует на этот лакомый кусочек информации, учитывая затравленное полуиспуганное выражение все еще сохраняющееся на его лице. Он выглядел как человек, который проснувшись, оказался в окружении монстров.