Метод Пигмалиона
Шрифт:
– Вы мне скоро мозоли натрете, – сказала она с улыбкой. Но стоило ей только это сказать, как у меня внизу живота что-то подступило. Я попытался это прочувствовать более разборчиво, но не успел и кончил прямо в Кристину.
– Ты идиот, что ли?! – вскричала она и подпрыгнула, как ошпаренная. – Твою-то мать! Твою мать!
– Он что, тоже в тебя кончил? – спросил Данил у Кристины, посмеиваясь.
– Я нечаянно, – ответил я, растерявшись.
– Больной! Ну, ты больной! – сказала Кристина и помчалась из подъезда прочь, натягивая джинсы на обнаженные бедра.
– Ты что, прям туда? – спросил Данил, еле сдерживая смех. – Она
– Тебе смешно, – сказал я, начиная осознавать последствия.
– Да брось ты, – сказал Данил, – если что – в живот зарядим пару раз, выкидыш будет. Ей это не впервой. Дорога накатана.
– В смысле?
– Через нее полрайона прошло. Та еще блядина. Ты думаешь, первый в нее кончил? Не-е. Таких, как она, не любят, не водят в кино, не целуют взасос и не зовут замуж. У них лишь одно место в жизни: потеть под кем-то. Понимаешь, она даже не осознает, кто она для всех. Прикинь! Кошмар просто. Знаешь, в сущности, всем женщинам порой говорят комплименты, которых они не стоят, просто чтобы затащить в постель. Конечно, есть достойные девушки, которым можно памятники ставить при жизни, но, как ты можешь заметить, памятников в стране стоит мало.
– Ну, ты загнул! – ответил я, рассмеявшись от вида философствующего Данила.
– С парнями то же самое, – сказал он, немного переменившись в лице, – только ситуация выражена немного иначе. Умеют разве что языком чесать. – Данил помолчал и продолжил: – Вот знаешь, есть мужчины, которые способны на поступки, а есть мужчины, которые только заливают в уши. Женщины влюбляются во вторых, но мечтают о первых. Вот такой вот парадокс! – произнес он и сделал губами ироничный звук «пфф».
– Сам придумал?
– Наблюдения, – серьезно ответил Данил, но потом рассмеялся, увидев, что я стою и, плотно сжав губы, с трудом сдерживаюсь от смеха.
– Еще накатим? – спросил Данил. – Чет мне мало. Только в кураж вошел, а водка уже закончилась.
– Так мы же натворим что-нибудь.
– Ну.
Мы секунду помолчали, переглянулись, а потом засмеялись. В итоге решили выпить еще. Скинулись и на последние деньги взяли какую-то самую дешевую водку, которую смогли найти. Алкоголь можно было уже не запивать. Вкусовые рецепторы не распознавали горькую, которая заходила, как вода. Через некоторое время события начали разворачиваться урывками. То мы сливали бензин из какой-то машины оранжевого цвета в бутылку из-под водки. То засовывали футболку внутрь бутылки и перематывали горлышко каким-то шнурком. Затем от кого-то убегали и я, споткнувшись, упал на живот. Мелькнуло горящее окно, сопровождающееся звуком разбитого стекла. А затем еще с кем-то подрались…
В себя я пришел дома от жуткого желания пить. Голова была тяжелой, но не болела. Казалось, в ней не хватало жидкости. Струящаяся в унитаз урина блестела оранжевым цветом. Увидев ее, я припомнил момент, в котором мы сливали бензин с машины отечественного производства через какой-то прозрачный шланг. Остальные воспоминания не спешили возвращаться в голову. Руки были поцарапаны и немного отдавали бензином. Запах кисти, поднесенной к носу, вызвал тошноту и легкое головокружение. Стоя у зеркала, я не нашел следов драки с каким-то парнем, которая на секунду ворвалась в память. Единственная ссадина, которая была на щеке, насколько я помнил, осталась от падения во время попытки от чего-то или кого-то убежать. Затем в памяти отчетливо всплыл момент, который был то ли замещающей конфабуляцией, стремящейся заполнить пробел памяти, то ли истинным воспоминанием, которое вдруг решило меня удивить.
«– Сейчас мы поджарим эту суку, – сказал Данил, поджигая тряпку, торчащую из бутылки.
– Дай мне, – произнес я, протягивая руку.
– Нет-нет, я сам. Я точно докину, а ты нет. Я знаешь как в школе снаряды кидал? Я смогу!
– Да брось ты! – ответил я.
Импровизированный коктейль Молотова ударился об окно второго этажа. Стекло разбилось во время удара, и все сразу же вспыхнуло ярким огнем. Мы на секунду зависли, впав в ступор. Затем Данил резко потянул меня за рукав, утаскивая куда-то в сторону через кусты, а я начал громко комментировать случившееся:
– Это же не то окно! Не тот этаж! Нужно потушить! Куда ты меня тащишь?! Данил, прекрати! Нужно потушить! Отпусти!
– Ты больной?! Нас посадят! Бежим! – в панике отвечал он. И был прав.
Мы бежали прочь от злосчастного дома. У меня в голове все тряслось от ударов ногами по земле. Появились истерические слезы и истерические реакции. Затем я споткнулся и растянулся на дороге, получив ссадину на лице. Когда поднялся, увидел, что остался один: Данил не заметил, что я отстал, и умчался вперед. Осмотревшись, я решил бежать домой, но по пути мне вновь встретился Данил, который с кем-то дрался. Я вмешался, с разгону сбив противника с ног, и упал прямо на него. Данил стал запинывать неизвестного парня. Я потянул его за рукав... На этом воспоминание прервалось.
Осознавая, что мы сожгли чью-то квартиру, я начал глубоко дышать. Меня охватила паника. Я закружил по квартире, схватившись за голову. Мне казалось, что это все неправда, что мне просто привиделось, что ничего такого на самом деле не было, а это все лишь дурной сон. Чтобы доказать себе это, я оделся и вышел из дома, желая убедиться, что ничего не было и то, что мне привиделось, лишь выдумка мозга, дурной сон. Всю дорогу меня сопровождала тахикардия. Я всматривался в лица людей, чтобы оценить их отношение ко мне и проверить, знают ли они о том, что я сделал, и вообще, ищут ли нас. По дороге я пару раз упал, но все же добрался до дома, который остался в памяти. Два окна выгорели и были окружены чернотой с закопчением сверху.
– Ты тоже тут? – спросил Данил, подходя ко мне со спины. Я дернулся, испугавшись. Бессознательно взялся за грудь, надавив на область сердца, чтобы себя успокоить.
– Это кто? Мы? – спросил я растерянно.
– Пойдем отсюда, – сказал Данил, – нам теперь нужно меньше тут светиться.
– Как так случилось-то? – не мог поверить я.
– Ты не помнишь, что ли? – тоже растерялся Данил.
– Очень плохо. С трудом могу что-то вспомнить. Еще слабость сильная и мышцы ног болят. Пить хочется постоянно.
– А я вот помню почти все… Узнаешь дом?
– Да, – ответил я. – Это дом тренера.
– Мы хотели его выкурить из дома. Подъезд был закрыт. Пробовали попасть внутрь, но нам никто не открывал. Тогда мы и решили кинуть коктейль Молотова прямо в окно. Будь он проклят…
– Зачем? Как это в голову пришло?! Для чего нам нужен был тренер?!
– Как для чего? Сжечь хотели! Заживо. Он же ублюдок!
– Что?! – вскричал я. – Это же… это… – Я начал заикаться, от испуга пытаясь захватить как можно больше недостающего кислорода.