Метод супружества
Шрифт:
Я отдала ему достаточно контроля, выйдя за него замуж. Это уже слишком.
Это, наряду с поездкой к врачу, которая всегда вызывала беспокойство. Да, предыдущим утром в больнице мне сказали, что все в порядке, но за двадцать четыре часа многое могло случиться. Прошлой ночью я чувствовала те же странные легкие покалывания, которые периодически возникали в течение пары недель.
Покалывания, которые могли быть от голода, газов, или это могли быть крошечные ножки моего ребенка, двигающиеся внутри. Но если я слишком сильно сосредотачивалась на ощущении, то вообще ничего не чувствовала.
Мне
Лучше пока списать все на газы. Лучше так, чем надеяться.
У меня раскалывается голова, когда мы регистрируемся, хотя я замечаю, как секретарша и пара других женщин, пялятся на Кипа. Включая беременных женщин, которые здесь со своими мужьями.
Потому что Кип, как всегда, выглядел великолепно. На нем потертые джинсы, а вместо рабочей обуви, ботинки от «Chuck Taylors», которые должны выглядеть на нем странно, но почему-то выглядят красиво. Джинсы сидят на нем идеально, демонстрируя его отпадную задницу. И белая футболка, не обтягивающая, но показывающая мышцы пресса. Его бицепсы напрягаются под тканью футболки, демонстрируя мускулистые загорелые руки, на которых виднеются вены. Хотя он строитель, и на них есть мозоли, он всегда поддерживает свои руки в отличной форме.
Он носит кепку задом наперед, и из-под нее выглядывают светлые волосы. На квадратной челюсти у него все еще видна щетина.
Короче говоря, для женщин он как кошачья мята. Особенно для беременных женщин, которыми управляю гормоны. Прямо как у меня. Я кое-как сдержалась, чтобы не затащить его в ванную и не заставить трахнуть меня там.
Хотя я догадываюсь, что попытка побороть свое либидо в комнате ожидания приятная перемена в борьбе с приступом тревоги.
Кип выглядит спокойным, как обычно. На первый взгляд. Но от меня не ускользает напряжение в его конечностях, морщинки вокруг глаз, то, как двигается его челюсть, как будто он сжимает зубы. Да, он нервничает. Нет, он напуган.
Он напуган.
Забыв, что я злюсь, тянусь и хватаю его за руку.
Кип дергается, и я тут же пытаюсь отдернуть ее. Но он усиливает хватку, не отпуская меня, и кладет наши переплетенные руки на свое мускулистое бедро.
Мы остаемся в таком положении, сидя там, держась за руки, до тех пор, пока за нами не приходит медсестра. Кип продолжает держать меня, когда мы встаем и следуем за медсестрой, отпустив только для того, чтобы я встала на весы, а затем снова хватает, пока мне не говорят сесть в смотровое кресло. Которое на другом конце кабинета. Он выглядит несчастным из-за расстояния.
Медсестра радуется, когда измеряет мне давление, говоря, как это здорово, что «папа пришел!»
Я не смотрю на Кипа, когда она говорит это. Все слишком странно.
И, к счастью, в кои-то веки между уходом медсестры и приходом моего врача нет долгого ожидания, так что нам с Кипом нет нужды напряженно молчать.
Как всегда, она врывается с улыбкой, веселая и взволнованная, увидев меня, никак не давая намеков, что в моем животе больше нет сердцебиения. Это обнадеживает.
Она останавливается, когда замечает Кипа в углу. На
— Папа? — спрашивает она, глядя на меня.
Киваю один раз, не в состоянии выразить это словами.
Кип выглядит таким же смущенным. Опять же, хотя я должна злиться на него, чувствую невероятное сопереживание.
Его не называли папой с тех пор, как умерла его дочь. Не могу представить, что он сейчас ощущает.
Мой врач хлопает в ладоши. Я подпрыгиваю.
— Хорошо, — говорит она. — Я рада, что папа здесь, особенно сегодня. С тобой произошел небольшой несчастный случай?
Киваю, глядя на свой громоздкий гипс.
— Да. Но я в порядке.
Она мягко улыбается мне.
— Я просмотрела твою карту из больницы, и, кажется, с вами обоими все в порядке. Мы пытались с тобой связаться, потому что ты опоздали на анатомическое обследование, — она награждает меня взглядом, который можно было охарактеризовать только как… материнский и слегка упрекающий.
Я прикусываю губу.
— Да, эм, была занята, — уклоняюсь.
Чувствую сердитый взгляд Кипа с другого конца комнаты. Отказываюсь смотреть на него.
— Так получилось, что у нас небольшой перерыв в расписании нашего специалиста по ультразвуковой диагностике, — произносит она, щелкнув по своему компьютеру. — И, учитывая твою недавнюю травму, нужно пройти ее сейчас.
Но прежде чем я успеваю возразить, врач встает.
— Пойду скажу, чтобы все подготовили, — говорит она с улыбкой, покидая палату.
Черт возьми. У меня нет ни минуты передышки.
— Ты была занята? — повторяет Кип, поворачиваясь лицом ко мне. — Слишком занята для анатомического сканирования?
Я заставляю себя подняться со стула, теперь, когда стало ясно, что никакой проверки у меня не будет.
— В самом деле? Ты предъявляешь, что пропустила одно УЗИ? — огрызаюсь я. — На скольких ты был?
Это заставляет его замолчать.
Что дает мне время взбеситься еще больше.
К сожалению, Кип молчит недолго. Он берет фигурку младенца в утробе, нахмурившись, осматривая ее, прижимая маленького ребенка к моему животу, как будто проверяя, подходит ли размер.
Затем переключает свое внимание на меня, и, к сожалению, я, похоже, не скрываю своего волнения.
— Почему ты откладывала сканирование? — спрашивает он, на этот раз мягче.
Я поджимаю губы.
Но потом Кип продолжает смотреть на меня, держа в руках эту чертову фигурку младенца или как там она называется.
— Если бы ты был рядом, ты бы знал, что у меня было несколько приступов паники различной степени тяжести, — вкрадчиво сообщаю ему. — Все из-за множества УЗИ, которые я делала раньше, из-за моих… выкидышей.
Я чувствую себя неловко, рассказывая о своей истории, обнажая все нервы, которые пострадали с той секунды, как я помочилась на палочку. О, как я хотела быть язвительной и сильной, забыть о своей травме и тревогах. Но я на это не способна. Все мои силы уходили на то, чтобы оставаться наполовину в здравом уме и растить ребенка, справляться с автомобильной аварией, а также с моим ненастоящим мужем, который за последние двадцать четыре часа решил стать настоящим мужем и отцом.