Мейси Доббс. Одного поля ягоды
Шрифт:
— Доббс, я думала, что уеду без тебя.
— Не беспокойся, Айрис. Я здесь.
— Да. Ты здесь, Доббс. Но, думаю, оставила свое сердце у одного молодого человека.
Восстанавливая дыхание, Мейси закрыла глаза и подумала о Саймоне. Когда мысленным взором увидела его лицо, ей снова стеснило грудь. Поезд, грохоча, проносился мимо полей, и по ходу движения косые струи дождя ползли по стеклу. Мейси смотрела в окно на страну, в которую приехала добровольно. Франция так близко к дому и так далеко от всего, что она любила. Почти от всего. Саймон был близко.
Глава
В одно морозное февральское утро 1917 года Мейси набросила на плечи шерстяную накидку и пошла обратно к палатке, где жила вместе с Айрис. Два письма прожигали ей карман. Одно было от Саймона. В другом находились ее отпускные документы. Мейси скрестила пальцы на удачу.
— Ну что, получила? — спросила Айрис, когда Мейси принялась вскрывать маленький желтый конверт.
— Подожди, подожди. Да! Да! Да!
Мейси запрыгала от радости. Она едет в отпуск! Настоящий! На дорогу отводится двое суток, так что она три дня будет дома. Три дня! На целый день больше, чем во время прошлого отпуска, который был… она даже не могла вспомнить когда. Немедленно вскрыла письмо Саймона, пробежала глазами строки мелкого почерка с наклоном вправо и запрыгала снова.
— Да, да! Он тоже получил отпуск!
И сроки — с пятнадцатого по двадцатое апреля — были почти теми же, что у нее. Они проведут два дня вместе. Целых два дня.
Айрис улыбнулась и покачала головой. О, как изменилась эта девушка. Не в работе. Мастерство и сочувствие, которые она вкладывала в свое дело, были, как всегда, бесспорны. Но эта радость, это возбуждение представляли собой нечто новое.
— Доббс, я считаю, что ты становишься нормальной девушкой!
— Чепуха! Я всегда была нормальной, — ответила Мейси, продолжая читать письмо Саймона.
— Нет, не была. Я знаю. Ты воспринимала жизнь слишком уж серьезно.
Айрис потянулась за своей накидкой и содрогнулась.
— А в эти времена, Мейси, нельзя так. К работе — да, нужно относиться серьезно, а ко всему прочему — нет, иначе это сведет тебя с ума.
Айрис старательно надела шапочку, чтобы красный крест находился точно посередине, а угол льняного квадрата сзади — между лопатками.
— Ну, готова?
— Да.
— Отлично. Пошли работать.
Казалось, недели тянулись бесконечно, однако когда Мейси мысленно обратилась ко времени, прошедшему от получения отпускных документов до того, как поднялась на борт судна, чтобы плыть обратно в Фолкстон, ей показалось, что оно пролетело. Мейси поставила сумки и отправилась на поиски горячего какао и торта. Она почти боялась начала отпуска, ведь это означало, что уже на следующей неделе она снова будет во Франции. Отпуск кончится.
Переправа через Ла-Манш оказалась спокойнее, чем в прошлый раз. Да, море не походило на мельничный пруд, но такой сильной качки не было и волны не перехлестывали через борт. Мейси тошнило не так часто, но давление во лбу заставило ее держаться за поручень и отсчитывать одну четверть часа за другой, пока не показалась земля. Мейси начала глубоко дышать, с нетерпением ожидая, когда соленость моря сменится
О, как ей хотелось увидеть отца, окунуться в теплую, насыщенную паром атмосферу кухни миссис Кроуфорд! Во Франции она мечтала о Кенте, о яблоневых садах в полном цвету, о примулах и колокольчиках, о плавно расстилающейся перед ней сельской местности.
Она очень хотела оказаться дома. И не могла дождаться встречи с Саймоном.
Мейси вышла из каюты, спустилась по сходням и направилась к портовым постройкам. В главном зале ожидания она увидела отца — тот мял в руках кепку и с беспокойством вглядывался в море лиц. Протиснувшись через толпу людей, Мейси взяла отца за руку.
— Папа! Что ты здесь делаешь?
— Дорогая моя девочка! Разве я мог спокойно дожидаться, пока ты доберешься до Чел стона? Поэтому взял выходной и приехал встретить тебя с парохода. Господи, сколько здесь людей! Давай мне свою сумку и пошли отсюда. Всегда терпеть не мог толпу, даже на рынке.
Мейси засмеялась и, по-прежнему крепко держа отца за руку, пошла следом за ним к железнодорожной станции.
Дорога заняла у них два часа езды поездом до Торн-бриджа, потом по местной ветке до Челстона. В поле напротив станции паслась Персефона, телега стояла внутри у самых ворот.
— Одну минутку, дочка. Я быстро. Начальник станции позволил мне оставить здесь Персефону. Конечно, это не шикарный автомобиль, но, думаю, ты будешь довольна поездкой домой на старой телеге.
— Конечно, папа.
Какое-то время они ехали молча, Фрэнки Доббс обнимал дочь за плечи.
— Даже не знаю, что сказать тебе, дочка. Ты наверняка не хочешь говорить об этом со мной, так ведь?
— Нет. Не сейчас, папа. Я приехала ненадолго. Скоро возвращаться обратно.
— И сколько я буду тебя видеть?
Фрэнки искоса посмотрел на Мейси.
— Знаешь, я хочу встретиться с другом, пока нахожусь в отпуске. Но весь завтрашний день наш.
— И только? Черт возьми, этот капитан Линч, должно быть, интересный человек.
Мейси повернулась к отцу.
— Откуда ты знаешь?
— Будет, будет. Не гони коней, юная леди. Ты все равно моя девочка, это факт.
Фрэнки улыбнулся ей.
— Дома тебя ждет письмо. Адресованное мисс Доббс из поместья Челстон. На обороте конверта напечатано его имя. Очень шикарно. Он знает, что твой старый папа — грум, так ведь?
— Да. Он знает, папа. Знает, кто ты и кто я.
— Хорошо. Тогда все в порядке. Ожидаю знакомства с этим человеком.
— Ну, не знаю…
Фрэнки снова обнял Мейси за плечи, и под защитой объятия и любви отца она заснула так крепко, как не спала со дня отправки во Францию.
— Ну и ну! Только посмотри на себя. Одни кожа да кости, Мейси, одни кожа да кости!
Миссис Кроуфорд притянула девушку к себе, потом отодвинула, чтобы осмотреть с головы до ног.
— Хороший обед, вот что тебе нужно, моя девочка. Слава Богу, теперь мы все здесь, с тех пор как ее светлость сказала, что в Лондоне слишком опасно из-за налетов «цеппелинов».