Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая)
Шрифт:
– Ох, как это у тебя просто! Повезло один раз, ты уж и вообразил себе невесть что. Надо долбить на Танганьике. Тому, кто стучит, откроется.
– Даже, если откроется. Но, во-первых, там ждут главным образом Крота, во-вторых, там нас, как я предполагаю, планируют использовать для своих целей. Так что нечего там делать разведчикам. Там дипломаты нужны. Договариваться и сотрудничать по-умному, чтобы не надурили.
– Вопрос ставился именно так.
– Дюпон всё-таки раскурил сигару.
– Но правительство осторожничает. Ему нужны гарантии и чёрт знает, что ещё. Короче, государственные
– Хорошо. Значит...
– Значит, выбрось из головы эту глупость. Будем обходиться своими силами. Район озера уже закрыт. Там сейчас кроме французов никого нет, и, поверь мне, не будет.
– Ладно. Пусть так. Только учтите, шеф, анимеры желают иметь от нас не только гуманитарную, но и военную помощь.
– Вот и изучите на месте предмет с учётом данного аспекта. Надо будет, пришлем им взвод коммандос. И еще, расскажите-ка мне подробней про этого анимера. Почему, кстати, анимер? Что это за название такое?
– Я думаю, - Антуан задумчиво посмотрел на свою трубку и, получив разрешающий кивок головы, закурил, - я думаю, что это произвольное образование от слова аниматор. Ну знаете, на детских мероприятиях такие ряженные - в костюмах различных животных. Я думаю, что здесь сработала аналогия и злая ирония. Ну чем ещё могли ответить похищенные? Изобразить своих похитителей в смешном виде. Хотя бы на словах. Вроде как по содержанию люди: думают, говорят, а выглядят как экзотические животные. К тому же, они организаторы того праздника, который устроили своим гостям, с позволения сказать.
– И всё равно, как-то неубедительно. Хозяева, было бы точней.
– Может быть. Но так сложилось. Клички нередко появляются, казалось бы, без достаточных оснований. Есть и еще одна версия. Я думаю, что сыграло свою роль и созвучие с энеми - враг. Как бы там ни было, есть приемлемый термин лингвистической локализации.
– Ну, хорошо. И во что же это локализуется биологически?
– В существо весьма странное и невозможное в понимании современной биологической науки. Мыслящие рептилии.
– Наслышан. Однако не верю до конца: вы ведь не привезли ни одного снимка этих динозавров разумных.
– Эпоха господства пресмыкающихся длилась 120 миллионов лет. Достаточно, чтобы поумнеть. Нам для этого понадобилось в два раза меньше времени.
– Н-да, если судить по некоторым нашим госдеятелям, то не всем его хватило. Ну, ладно. И что они из себя представляют?
– Мы общались только с одним из них. Плюс рассказы о них колонистов. Эти существа лишены всяческих эмоций. В определенном смысле - автоматы. Они не способны испытывать радости, жалости, страха. Не умеют грустить или скучать. Прагматичны, целеустремлённы, логичны, и патологически честны.
– Хитрить не умеют?
– И даже не представляют себе, как это делается. В общем, им не хватает фантазии, но скорей всего нет к этому стимула. Мы хитрим, когда чего-то боимся или желаем достичь результата, которого не можем достичь честным путём.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, вы, мсье не очень любите оперу, однако каждый второй четверг месяца вас можно видеть в "генеральской" ложе, так как входите в элитную группу одного значительного господина - обойдемся без имён. И борьба за место в ложе для вас важней, чем опера, которую вы могли бы посмотреть и в Интернете. Впрочем, вряд ли бы вы стали это делать в любом другом месте, кроме той ложи.
– Ну, вы и ехидина, мсье Дампьер. Однако возразить мне на это нечего. Скажу вам честно, я бы предпочел, чтобы эта ложа была на стадионе. Но вернёмся к нашим анимерам.
– Наши анимеры не борются за престижные места. У них жесткая возрастная субординация. Они растут всю жизнь. Кто старше, тот и крупней. Кто крупней, тот и сильней. На основе этого и строится табель о рангах. Да, кстати, оперы у них нет. По двум причинам. Во-первых, им петь нечем: у них нет голоса в нашем понимании, во-вторых, у них вообще нет искусства. Никакого.
– Может быть, это и к лучшему. Меня тут недавно дочери затащили на выставку современной живописи. Нет, ну я человек культурный, читать умею. Но если бы в программке не было написано, что это искусство, то сам бы я вряд ли догадался.
– Я тоже порой думаю, что в сочетании "современное искусство" прилагательное существует для того, чтобы нейтрализовать значение существительного. Искусство не нуждается в хронологических уточнениях. Оно или искусство или не искусство. Уточнения же служат для того, чтобы люди поняли: то, что им представляют, всё-таки искусство, а не догадались вы, господа, об этом только потому, что оно настолько характерное, что и на искусство не похоже.
– Вы знаете, Антуан, мне показалось, что художники, выставившие там свои работы, рисовать не умеют.
– Некоторые умеют, но не хотят. Такие на выставках в первом зале размещают что-нибудь исполненное в академической манере. Или автопортрет. С одной стороны, это как бы показывает отсчет творческий путь от ремесленичеких азов к высокому искусству, а с другой является демонстрацией школы. Дескать, мы не по неумению мажем, как некоторые, а по идейным соображениям.
– Пикассо поступал умнее: он совмещал в одном полотне и демонстрацию классических навыков, и безудержный полет фантазии. Но мы отвлеклись. Так что анимеры?
– Они беспринципные прагматики. Сегодня они будут с тобой сотрудничать, потому что им деваться некуда, а завтра, когда появится более выгодный вариант, спокойно откусят тебе голову. Никаких личных привязанностей. Они бессовестны в физиологическом, а не в моральном аспекте.
– Но ведь соображают они хорошо. Как же так? Мыслящие крокодилы... В голове не укладывается.
– А мыслящие обезьяны? Такое несоответствие вас не смущает, мон женераль?
– Ну да. Хотя, мы ведь не совсем обезьяны.
– Он сделал паузу, и закончил со смешком, - чуточку покрасивей! Во всяком случае, я.