Между двух миров
Шрифт:
Палата напоминает солярий, здесь специальное освещение. Вместо кровати матрас на полу от стенки до стенки. Он лежит на боку, спиной к дверям, поджав ноги к груди, он голый и ты видишь изумительной красоты узор чешуи по всей правой стороне его тела. Ты слышишь, как медленно бьется его сердце и еще медленнее течет кровь по венам, он чувствует тебя, поворачивает голову и меж губ вздрагивает кончик раздвоенного языка. Он улыбается и ты видишь, что верхняя, левая игла сломана.
— Вставай, мы едем домой. Хочу чтобы тебя осмотрел доктор Меррато.
Он
— Мы не можем бегать туда-сюда, — говорит он. — Если ты хочешь чтобы я жил здесь, то стоит научиться доверять их медицине.
Ты молчишь, то, что ты сейчас чувствуешь, ближе всего к жажде искупления, и хотя в его словах ты слышишь прощение, он не каур и не отпустит тебе твои грехи. Не заберет вместе с памятью твои долги и не выдаст вместо них чистый лист.
— Ты уверен?
— А ты? — спрашивает он в ответ. — Люди никогда не согласятся на наши условия. Сколько бы яда мы им не ввели, они будут сопротивляться. Ненависть это их иммунитет.
Ты киваешь, дознаватель внутри тебя шевелится и поднимает голову.
— Следователя зовут Владислав Гереро, он хочет поговорить с тобой, ты готов?
— Если он запретит тебе их искать, то я расскажу все, что помню.
— Слишком щедро, они развоплотили двоих, — говоришь ты.
Его сломанный клык на человеческой стороне лица, делает тебе больно. Он это видит и говорит:
— Никаких имплантатов, хочу оставить так. На память. И тебе стоит думать немного иначе, скольких еще они убьют, если твоя месть будет служить для них оправданием?
В такие момент ты вспоминаешь сколько лет его бесконечной сущности и сколько жизней он прожил, прежде чем вы встретились.
— Тебе нужна еда, вода или адвокат? — говорит Гереро, входя на его территорию. Следователь шутит, но Фархад шуток не понимает и чуть наклоняет голову к правому плечу. Это вопросительный жест, который Гереро не считывает. Он принес с собой стул и теперь не понимает куда его поставить — пол мягкий. Еще Владислав шурится от слишком яркого света и сильно потеет, для человека в палате очень жарко. Стул он отдает охраннику, закрывает дверь и садится на пол. Ты наблюдаешь за ними через внутренние камеры на посту охраны. Это неожиданный жест со стороны Гереро и ты благодарна.
— Вы давно живете в Штатах? — спрашивает Гереро. Вы договорились, что он не будет ничего записывать в блокнот или на терминал. Гереро согласился отложить официальный допрос свидетеля и подождать пока Фархада выпишут из больницы.
— Ты хорошо говоришь на латти, — добавляет Гереро.
— Он похож на вестэри, — отвечает Фар. — Вообще-то моей сущности много сотен лет, мои корни помнят Вестников, а ваши языки очень похожи.
Ты улыбаешься, он хвастается, хочет произвести впечатление.
Гереро поднимает брови, изображая удивление и кивает, вроде как выражая почтительность.
— Так давно вы здесь?
— Я помню последние десять лет, — отвечает Фар.
— Но живете вы здесь дольше? — настаивает Гереро.
— Отта Ксарави впервые привезла меня в Латирию тридцать лет назад.
— Значит у тебя была другая жизнь? Ты ее не помнишь?
— Память прошлых жизней накапливается медленно, я вспомню предыдущую ипостась после первой сотни, — отвечает Фар. — Примерно. Зачем вам эта информация? Хотите узнать о нас побольше, купите книжку, “Между двух миров”, отта написала ее пятнадцать лет назад, она все еще продается в букинистических магазинах.
Гереро кивает.
— Хорошо, назови, пожалуйста, свое полное имя.
— Зачем, вы же не ведет протокол?
Гереро снова кивает.
— Тогда давай перейдем к тому дню, когда все случилось. Утром, как я знаю, ты был в лаборатории, потом отта отвезла тебя в школу, так? Ты обычно сам возвращаешься домой?
— Да, иногда она присылает за мной машину.
— А в этот раз?
— Нет, я сказал что доберусь сам.
— Но до дома ты так и не добрался? Так куда же ты пошел после занятий?
— В Сад Трех Сестер, — отвечает Фар. — Отта позвонила около пяти и сказала, что у нас к ужину будут гости и я захотел прогуляться. Мне нравится Скорбный Сад, там никогда не бывает людей. А еще он кажется мне самым честным из всех памятников вашей культуры.
— Интересное мнение, — говорит Гереро. — Ты считаешь что нашу культуру лучше всего отражает горечь потерь?
— Нет, я имею в виду время, которое идет для вас очень быстро.
— Ну что ж, в этом ты прав, но давай вернемся к твоей прогулке, сколько ты там пробыл? В парке?
Фархад не отвечает, он поднимает глаза и смотрит туда, где висит камера.
— Я не хотел возвращаться домой, — говорит он тебе, а не Гереро.
— Почему? — спрашивает Гереро, делая вид что не заметил этой демонстрации.
— Мне не нравится детектив Полански, а именно ее отта пригласила к нам в гости. И прежде чем вы спросите почему, я скажу, что нет никакой причины, просто Дом — это Дом. И нас в нем только двое.
Гереро разумно отпускает эту тему и продолжает уже о другом:
— Ты не испугался остаться в парке после комендантского часа?
— А чего мне бояться? — отвечает Фархад и пожимает плечами, как сделал бы человек. Ты раньше не видела у него этого жеста. — Я — хищник.
— Ты считаешь, что в этой, новой среде, у тебя нет врагов?
— Физически я сильнее и быстрее любого человека, я не привык бояться. Самоуверенно ли это? Да, но это объективно. Все дело в том, что я не ожидал. Они просто застали меня врасплох, а еще я до последнего не верил, что это происходит. Отта часто говорит мне, что люди другие, они не ведут себя как мы, они не охотятся, не делят мир на добычу и хищников, они просто живут и им бывает любопытно, бывает страшно, но чаще всего они условно беззащитны. Я вижу своих ровесников в школе и они слабые, они умеют только говорить за спиной, тех, кому хватает смелости посмотреть мне в глаза, единицы.