Между двух миров
Шрифт:
— Извини, совсем нет времени, как — нибудь вырвусь, посидим в баре, а сейчас есть только полчаса.
— Тогда не трать время на иллюзию вежливой беседы, говори, что нужно.
— Анна…
— Давай обойдемся без оправданий. Ты позвонила, предложила выпить кофе, либо ты говоришь, либо я пью кофе и ухожу.
Но кофе тебе не приносят, официанты игнорирует ваш столик.
Ольга трет лицо руками. Видно, что она устала. Мешки под глазами, бледность, ни капли косметики, костяшки пальцев сбиты в кровь.
— Заары.
— Неожиданно. Ты же вроде в отделе насильственных преступлений работаешь?
— Мне нужна помощь. Как поговорить с тем, у кого дипломатическая неприкосновенность?
— Заары не станут с тобой разговаривать, Олли, обвинить их ты ни в чем не сможешь, обойти дипломатические хитросплетения тоже. Если бы у тебя были существенные доказательства, то вопрос, каким — бы он ни был, решался бы уже на другом уровне.
— Анна, у меня четыре избитые девушки, три из которых сейчас в психушке, одна лежит в коме, в центральной больнице, все ниточки ведут к одному конкретному заару. Девушки из эскорта, профессионалки с лицензией. Закрытые вечеринки в дорогом отеле, раз в месяц и каждый раз новая жертва, и каждый раз он был там, на шее у всех следы от укусов, в крови найдены следы фермента и яда, вряд ли можно перепутать яд заара с каким — нибудь другим. Добровольно он, конечно, говорить не будет, вызвать его в участок я не могу, ни один судья не рискнет выписать мне ордер, наводка анонимная, но что — то же я должна сделать? Знаешь, что напарник мне сказал, когда увидел фото? Получи официальные заявления от девушек или их родственников, что они отказываются заводить дело по факту избиения. Когда я отказалась, он свалил в отпуск за свой счет.
— Почему ты думаешь, что это заар? Он наверняка спал с ними, за это им и платят, это объясняет следы от укусов и яд в крови, но избиение? Заары слишком высокомерны, чтобы избивать тех, кто ниже их по статусу, в этом никакого смысла.
— Именно поэтому мне надо с ним поговорить. Никто из жертв связно не может рассказать, что случилось и где это случилось, может кто — то отвозил их домой после вечеринки, шофер или таксист, мне нужно, чтоб он подтвердил хотя бы их связь и вспомнил, во сколько примерно они покидали его номер.
— Это будет сложно, если учитывать алкоголь и кровь, то после укуса у него должна быть интоксикация часа на четыре, форма очень тяжелой эйфории, он их просто не вспомнит на утро, даже если лоб в лоб столкнется в коридоре.
— То есть, совсем не вспомнит? А он может забыть, как избивал их?
— Если он пил много алкоголя, то его памяти даже молитвой не поможешь. Корни, конечно, сохраняют все, но никто не станет заглядывать в этот колодец.
— Черт, — ругается Ольга, сжимает кулаки и залпом допивает холодный кофе. — А при каком раскладе, можно допустить, что он их избивает? Ведь из любого правила есть исключения, какие есть исключения для зааров? Что может вывести его из себя?
— Теоретически? Цветок Ассоты, из него делают сильный наркотик — джагаш, он действует на определенные зоны коры головного мозга, перегружая их, осознание процессов гаснет, как лампочка и остаются инстинкты, среди которых и жажда. Наркотик мог остаться в крови девушек, вместе со слюной и ядом.
Ольга обхватывает голову руками.
— Нет, проверяли уже, после прецедента дела Уолесса, когда этот старый идиот посадил мальчишку заара на цепь, как цая, каждая лаборатория обязана проводить анализ на все ваши яды, наркотики и токсины. Есть еще варианты?
— Пока нет. Ольга я не могу заниматься гаданием на кофейной гуще, мне факты нужны, анализы крови, фотографии синяков хотя бы, термокарта девушек, если три из них в буйно — помешанном состоянии то еще и энцефалограмма будет не лишней. Если это не наркотик, то должно быть другое объяснение, от яда зааров в психушку не попадают.
— Я не могу, ты же понимаешь, меня уволят.
— Тогда я не могу тебе помочь.
— Как можно заставить его говорить? Хотя бы пять минут?
— Никак, но ты можешь попытаться поговорить с шофером, — ты уже понимаешь, что делаешь глупость, но на волне азарта, не можешь затормозить. Тебе нравится эта игра. — Есть одна хитрость, их можно поймать за превышение скорости, обычно машины с дипломатическими номерами летают по ночному городу, не замечая притяжения, как у себя дома. Остановишь, и надо сразу же снять термокарту двигателя, тогда можно по закону задержать машину и шофера на 24 часа за превышение полномочий. Они упрощают себе жизнь и увеличивают скорость, воздействуя напрямую на сцер двигателя, обходя всю механическую часть и сокращая время отдачи. Это нарушение протокола безопасности. Закон будет на твоей стороне. И дипломатическая неприкосновенность его не защитит, все, конечно, же свалят на шофера и где-то на пару часов тот будет в полном твоем распоряжении.
Ольга замирает, не в силах поверить в свою удачу, ты поднимаешься, не дожидаясь благодарности, и собираешься уходить.
— Полчаса истекли. Всего доброго.
Она догоняет тебя уже на улице, у машины.
— Анна!
— Пожалуйста, не звони мне больше по таким вопросам, — ты говоришь тихо, глядя ей в глаза. Глаза у нее красивые, карие в обрамлении темных ресниц. Она хлопает ими и закусывает губу, но ты знаешь, что это театр, чувство вины на пятнадцать минут, ты такое уже видела. Ей бы на подмостки, но её таланты и в полиции прижились, правда, платят не очень. Ей хватает совести не перегибать палку, она делает шаг назад и молчит, ты садишься в машину, захлопываешь дверь, поднимаешь тонированное стекло и, не оглядываясь, выруливаешь с парковочного места.
На часах 17.40, вечер понедельника, завтра на занятия уже не надо. Ты достаешь телефон и набираешь номер. Через привычные три гудка Бэль снимает трубку.
— Привет, ты сегодня у себя? У меня появилось свободное время, — твой голос звучит в меру устало, в меру заинтересовано.
Мадам распорядительница отеля, а если честнее борделя, звонко смеется и шумно выдыхает в трубку. Ты представляешь, как она вальяжно лежит на кровати, утопая в подушках, как клубится сиреневый дым её тонкой сигареты.
— Анна, дорогая, конечно, я тебя жду, ты последнее время совсем не балуешь меня вниманием, так что я с легкостью расчищу для тебя место в своём плотном графике.
— Буду через полчаса.
Ты вешаешь трубку и набираешь Фархада. Он долго не отвечает, включается голосовая почта.
— Не жди меня сегодня, приеду завтра сразу в школу, и не болтайся по улице после комендантского часа.
Анна Индира Ксарави. Глава 3
Изменения сохранены
1700/05/31 Понедельник.
Это почти как Зазеркалье, ты долго идешь по широким, неоновым улицам, мимо дорогих магазинов, броских, стеклянных витрин, заглядываешь в кроличьи норы уютных ресторанов с идеальной сервировкой. Тебя окружают тени в дорогих костюмах, нарисованные девушки с лицами кукол, тяжелый шум рекламных билбордов.
Ты сворачиваешь в маленький неприметный переулок, с мусорными баками, где кошки первобытно охотятся на жирных крыс, где разбит единственный фонарь, где окна темны, зашторены свинцовой, не пропускающий шум и свет, тканью. Поросшие мхом стены сочатся ядовитой сыростью в любую жару, а единственная дверь здесь не имеет ручки и замочной скважины.