Между клизмой и харизмой
Шрифт:
В приемной по съехавшей набекрень розовой блузе ошалевшей Кристины и размазанной по ее лицу помаде я догадался: босс не в гневе, босс в блаженном состоянии духа и плоти.
– Фу, пронесло, бури не будет, – выдохнул я и вошел в кабинет.
У края бесконечно длинного стола скучал, прислонившись к спинке кресла, директор радио «Модерн» Леонид Кликушкин. Это был весьма красивый молодой человек, скорее даже юноша, лет двадцати, с сухими чертами лица. Синий костюм, слепящая, как алебастр, нежная рубашка, шелковый галстук, гладкий пробор, холеные ногти и тугая
– Садись, что стоишь? – не оборачиваясь, произнес Ярдов. – А Довлатова дорогая? Сколько ты ей платишь? Больше, чем Нагиеву?
– Хотите переманить? Но это коммерческая тайна, – хотел было привстать Кликушкин, но Ярдов, поддавшись назад, пресек попытку.
– Сиди! Мне нужен персональный диджей. Я кучу дисков каждый раз привожу из Америки. Блядь, не знаю, что где лежит. Она разберет их, составит мне плей-лист. Я много слушаю музыки – в офисе, машине, дома. У меня даже в ванной колонки висят.
Повисла пауза. Кликушкин не понял, всерьез говорит Ярдов или шутит. Чтоб скрыть замешательство, он достал из кармана пейджер и стал сосредоточенно его листать.
– Ты что слушаешь обычно? Cure тебе нравится? А Depeche Mode?
Кликушкин собирался было ответить, что, как руководитель самой популярной радиостанции в городе, он слушает мно… но его перебил Ярдов:
– О чем договаривались с «Модерном»? А ролик наш крутится? – только сейчас Ярдов обратил внимание на меня.
– Да, конечно. С 26 сентября ежедневно, каждые пятнадцать минут и вплоть до 31 декабря, согласно контракту.
– Ну, и о чем договаривались? Докладывай!
– Где-то в конце августа позвонил…
– В начале сентября, – поправил меня Кликушкин.
– …в начале сентября позвонил Леонид с вопросом, нет ли у нас в наличии DAT-магнитофона. Он сказал, что радиостанция готова приобрести его бартером, предложив взамен рекламу на хороших условиях.
– DAT нам нужен был для производства радиороликов, – добавил Кликушкин.
– Я ответил, что уточню в отделе закупок и перезвоню. Обратился к Кириллу Коломенскому. Он сказал, что можем специально под заказ привезти из Сингапура, хотя мы не торгуем профессиональной техникой. Займет это три недели и будет стоить двадцать одну тысячу долларов. Я перезвонил, Леонид согласился, и мы договорились о встрече, чтоб подписать согл…
– Но магнитофон, мы узнавали, стоит не двадцать одну тысячу, а всего лишь семь, – перебил меня Кликушкин.
– А нам во сколько обошелся? – строго спросил Ярдов.
– Не знаю, – пожал я плечами.
Ярдов позвонил Коломенскому:
– Срочно ко мне!
– К тому же у вас была скидка 35 %. – Кликушкин нагнулся, чтобы поднять уроненный пейджер. – Фактически мы дали вам рекламы на сорок тысяч долларов, а взамен получили DAT за семь тысяч долларов.
– И что не так, Леня? – прищурился
– Извините, как это не видите? Мы вам заплатили тридцать три тысячи долларов свыше цены.
– Слушай сюда, радист хуев, мой человек назвал тебе нашу цену, ты назвал свою, так? – Ярдов вырубил музыку и грозно навис над обмякшим Кликушкиным.
– Так, но…
– Кстати, ты еще и пожадничал: мог дать 50 % скидки. – Ярдов продолжал стоять над душой Кликушкина. – Вы договорились и подписали контракт, так?
– Так.
– Какие тогда претензии к нему? – Ярдов кивнул в мою сторону. – Это рынок, мать твою! Ты либо в рынке, либо банкрот. Так что варежку заткни и давай уебывай из кабинета!
Только вышел Кликушкин, появился Коломенский.
– Тебя, доходягу, за смертью посылать. Во сколько нам обошелся DAT для «Модерна»?
– Два косаря вроде. Я подумал, «Модерн» – дружественная нам организация, и накрутил в три конца, а не в пять, как обычно.
На следующий день Ярдов остановил меня в коридоре.
– Я тут решил, не стоит нам ругаться с «Модерном». Позвони на склад. Пусть за мой счет выпишут два телевизора: Samsung – тебе в качестве премии, Panasonic – Кликушкину, чтоб не скулил.
Блеф со звездой
Седое питерское утро. Перрон Московского вокзала, начинаясь вонью прогорклых беляшей из ближнего ларька и заканчивая бесконечным мутным маревом, был беспорядочно утыкан встречающими. Я стоял с Эммой Васильевной Лавринович, директором БКЗ «Октябрьский», ровно там, где должен остановиться седьмой вагон поезда. С тяжелым букетом бордовых роз (Звезда предпочитает только их), я стоял почти не двигаясь, только мял подол пиджака, в карманах которого топорщились по пачке денег. Это была половина гонорара, которую, как было оговорено накануне, я передаю продюсеру Звезды.
Плавно сбавляя ход, «Красная стрела» приближалась к перрону. Сердце, будто телеграфный ключ, бешено отстукивало морзянку: едет-едет-едет. Еще вчера я боялся этому верить, но вот открылась дверь, и в тамбуре вагона показалась Звезда – в черном манто из тонкого каракуля, темных очках и розовой кепке со стразами.
– Зздр… брое утро! Позвьте от имени руводства кпании приствовать вас! Ваше учтие в церонии крытия нашего мазина – бшая честь длнас, – глотая буквы от волнения, я выдавил из себя текст приветствия.
– Букет, вручайте букет! – шепнула на ухо Эмма Васильевна.
– Аллочка, а где же Филя? – Эмма Васильевна троекратно поцеловала Звезду.
– Проспал паршивец. Прилетит самолетом позже. Надо за ним машину послать. Ах, какие шикарные розы! В Москве таких не купишь. С Кавказа, небось? Вы чечен? – Звезда прижала букет к груди и сделала глубокий вдох. Запахло перегаром и сигаретами.
– Грузин, Аллочка, – ответила за меня Лавринович.
«Грузин лучше, чем армянин», – подумал я про себя, а вслух пригласил гостей последовать к лимузину ЗИЛ-114, чтоб добраться до Крестовского острова. На Голубой даче с недавних пор любила останавливаться Звезда.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
