Между мирами. Шестерни системы
Шрифт:
– Хорошо, – глухо откликнулся я и бессознательно потянулся еще за одним бутербродом только потому, что я хотел есть. – Но зачем вообще потребовалось убивать главного казначея?
– Он должен был стать последним элементов их головоломки, Максим. Казначей – это деньги. Не только ссуды, но и вся казна, вся сеть государственных долгов, расписок и прочего. И его смерть – это снова сильный удар по Алексею Николаевичу. Понимаешь, на что готов был пойти этот человек, лишь бы получить власть? Мы ведь стоим на пороге – разгребать еще очень и очень много. Ладно, – снова вздохнул Подбельский. –
Глава 4. Новое задание
К моему огромному разочарованию, Аню у отца я не застал. Вероятно, девушка уже ушла к себе. Император же выглядел растерянным и понуро сидел за столом, рассеяно собирая бумаги.
– Алексей Николаевич? – обратился я к нему, когда парнишка услужливо открыл мне дверь. Одновременно с этим он сделал знак, который должен был показать мне, что император явно не в духе. Но я не обратил внимания.
– Заходи, – кивнул правитель.
Он не назвал меня по имени, и это стало первым сигналом. Я медленно прошел к столу и сел. Император поднял на меня глаза – взгляд задержался на моей сгоревшей брови и опаленных волосах, от которых я до сих пор не избавился.
– Я думал, ты приведешь себя в порядок за вчерашний вечер, – сказал он, складывая разрозненные бумаги.
– Не до этого было, ваше величество.
– И чем же ты был занят? – Алексей Николаевич даже перестал собирать бумаги.
– Думал, как бы вашего брата от проблем избавить. От надуманных проблем, – добавил я, а император посмотрел на меня теперь исподлобья:
– Так ты веришь, что он невиновен?
– Верю, ваше величество, – кивнул я.
– А вот это вот тогда что такое? – он нажал пальцем на стопку листов.
– Я не знаю, правда. А что это?
– Свидетельские показания. Где был, что делал, что замышлял и обсуждал.
– Ложь, – не задумываясь, ответил я. – Но, должен признать, что перед встречей с вами я говорил с Подбельским и моя уверенность слегка пошатнулась. Не более. Я все еще верю.
– Веришь, значит? – скептически спросил император. – Я бы тоже рад верить, но посмотри, – он взял в руки один лист и зачитал: – «высказывал неоднократно недовольство старшим братом, а также политикой, им проводимой». Подпись свидетеля имеется.
– А что же сам Сергей Николаевич? Он что-нибудь успел сказать в свое оправдание?
– Он еще не приходил в себя.
– Вот оно как, хм… Это же странно, разве нет?
– Человек напился. Отсыпается.
– Вторые сутки? – я почувствовал, что брови у меня сами собой поползли вверх. – К тому же с его здоровьем?
– Его здоровье сейчас волнует меня меньше всего, – Алексей Николаевич устало посмотрел на меня. – Дело в том, что надо предпринимать действия, которых я длительное время старался избегать. А теперь придется буквально резать по живому.
– Может быть, лучше повременить и дождаться, когда он придет в себя и сам сможет объяснить происходящее?
– Каждый час ожидания стоит нам слишком дорого. Хворостов арестован и вологодские дворяне вряд ли воспримут это иначе, как оскорбление, если окажется, что все это было сделано зря, если хоть кто-то подставит
– Справедливостью тут и не пахнет, знаете ли.
– Максим, это все вообще несправедливо. Один, оказывается, всю жизнь считал, что его несправедливо не допускали к трону. Старшая дочь теперь хочет, чтобы ее жизнь что-то значила и тоже желает править. Осталось только Борису выделить губернию, чтобы он там правил. Аня среди них самая здравая, – он подпер рукой подбородок. – Зря ты ей всего этого наговорил.
– Я поделился с ней мыслями, – ответил я сердито. – И не могу сказать, что мои доводы были лишены оснований. Но Григорий Авдеич заявил, что у вас есть для меня какое-то задание.
– Есть.
– Значит, мы тоже не придерживаемся больше старых планов? – уточнил я.
– Старых планов? Максим, боже, будь серьезен! Висит угроза масштаба всей Империи! Моя брат пойман среди заговорщиков, убит главный казначей. Какие еще старые планы?
– Я всего лишь уточнил.
– Уточняю здесь я, – отрезал император. – Будь добр, просто исполняй и все. Планы новые и…
В кабинет вошел Подбельский:
– Простите, я думал, что вы уже все.
– Григорий Авдеич, у меня уже сил нет, – взмолился император. – Помогите мне с объяснениями. Юношеское упрямство я в одиночку не преодолею.
– С дочерью справились, а здесь – тем более все получится.
Я покоился на профессора – сомнительно, что императору удалось справиться с собственной дочерью, учитывая яростное стремление оправдать собственного дядю. Более вероятно, что она попросту согласилась с доводами отца, лишь бы не продолжать спор. Примерно то же самое соглашался сделать и я, однако меня напрягали новые планы его величества.
– Так говорите уже, – попросил я, когда пауза слишком затянулась.
– Максим, задание несложное и, полагаю, вы быстро сможете с этим справиться. Заодно получше узнаете страну, – добавил Григорий Авдеевич, как утешение для меня.
– Мне предстоит куда-то ехать?
– Да, и от этого будет зависеть очень многое, – произнес император.
– Сперва ответьте, – я показал, что услышал сказанное Алексеем Николаевичем, и повернулся к Подбельскому: – почему я? Разве у вас недостаточно специально обученных людей, которые могли бы отправиться… а куда надо-то?
– Под Вологду, – сказал Алексей Николаевич.
– Почти под Вологду, – тут же поправил его Подбельский. – Чуть севернее, чуть восточнее, – произнес он уклончиво.
– Больше похоже на ссылку, чем на задание, – фыркнул я, не очень-то повеселев от услышанного. – И что мне прикажете делать в этой глуши?
– Это не глушь, это всего лишь шестьсот с небольшим километров отсюда.
– Всего лишь?? – изумился я. – К северу? Оттуда же до Архангельска рукой подать.
– И что с того? – вполне серьезно спросил Подбельский. – Архангельск – крупный город, так что это не глушь. Но географически, конечно же, да. Далековато будет. Тебе надо отправиться в Вельск. Не самый большой город, – дополнил профессор, отвечая на немой вопрос от меня. – Тысяч сто с небольшим населения, но главное не это.