Между никогда и навечно
Шрифт:
Сначала я был шокирован. Не мог поверить своим глазам. Саванна Шоу, живая и здоровая, ухмыляется мне. Ее взгляд — которым она всегда смотрела на меня, намеренно пытаясь разозлить, — мгновенное взбудоражил меня. Мне захотелось вскочить и схватить ее в объятия, с силой сжать и громко рассмеяться. Не думаю, что когда-либо я был так счастлив.
В последний раз, когда я видел Саванну, я поцеловал ее, потому что думал, мы больше никогда не увидимся. Весь следующий год после ее ухода я мечтал о ней. Беспокоился о ней. Все время торчал в библиотеке, рыская в Интернете
Увидев, как она стоит надо мной с этой ухмылкой, с моей груди слетели три года кирпичей, и было восхитительно, наконец, вновь вдохнуть ее аромат. На целых две секунды.
Пока я не почувствовал целую кучу новых ощущений, от которых у меня закружилась голова.
Ее руки на моем теле, сжимающие мои бицепсы, ее губы возле моего уха.
Проклятье.
Я провел с ней целый год в своей постели, большую часть ночей спал, прижимая ее к своей груди, но ничто из этого не шло ни в какое сравнение с теми первыми секундами контакта в том клубе. Я чувствовал, что мое тело горит. Думал, что умру только от этого.
Но поскольку это была Саванна, ей захотелось пойти дальше.
Как насчет танца, здоровяк?
Долгие годы я буду воспроизводить это воспоминание снова и снова.
Хор приветствий вырывает меня из мыслей, когда мы подходим к задней части бара, и я вижу, как Сав обнимает и здоровается с группой людей. Трое парней и девушка. На парнях рваные джинсы-скинни и рваные футболки. У одного — короткий зеленый ирокез, у другого — короткая стрижка, а у третьего — лохматые каштановые волосы, падающие ему на глаза. У девушки длинные черные волосы с розовыми прядями, она в кожаных штанах и черном сетчатом топе, а под ним — неоново-розовый бюстгальтер. Миндалевидные карие глаза обведены ярко-розовым, идеально сочетаясь с лифчиком и волосами, а когда я смотрю на ее ноги, на них ярко-розовые конверсы Chucks.
Я мгновенно чувствую себя не в своей тарелке в шортах цвета хаки и рубашке поло, но Сав подходит к этой компании как нельзя лучше.
Саванна отступает назад, чтобы снова встать рядом со мной, затем представляет меня своим друзьям, указывая на каждого, будто она — Ванна Уайт, а они — автомобиль, который я только что выиграл (прим.: Ванна Мари Уайт — американская актриса и телеведущая. Наиболее известна как соведущая телевизионного игрового шоу «Колесо Фортуны»).
— Леви, это Торрен, Джона, Шон и Мэйбл. Народ, это мой друг Леви.
— Как дела, чувак, — говорит Джона, парень с зеленым ирокезом, протягивая мне кулак, чтобы я по нему ударил.
Его ногти выкрашены в ярко-розовый, а на запястье около дюжины разноцветных браслетов дружбы. Я киваю и отвечаю на его приветствие. Контраст между нашими руками почти комичен.
Я поворачиваюсь к другому парню, Торрену, ожидая такого же приветствия, но он просто смотрит на меня с каменным
— Привет. — Она улыбается и слегка машет мне. — Приятно познакомиться, Леви.
— Мне тоже, Мэйбл.
Я поворачиваюсь к Саванне и вижу, что она улыбается мне с видом, который говорит, что у нее есть волнующий секрет.
— Что? — Ее улыбка становится шире. — Сав, что?
— Это моя группа.
Моя реакция, должно быть, оказалась именно такой, на какую она и надеялась, потому что торжество, которое она излучает, почти сбивает меня с ног.
— Твоя группа?
Она кивает, затем пинает мой ботинок носком своего.
— У нас сегодня концерт. — Ее тон ровный, невозмутимый, будто это всего лишь еще один рабочий день, но я вижу, как ее глаза сверкают возбуждением. — Если кто спросит, ты — наш роуди. (прим.: роуди — дорожная команда, к которой относятся техники и (или) вспомогательный персонал, путешествующий вместе с музыкальной группой во время турне и несущий обязанности по подготовке и проведению всех частей концертов, кроме, собственно, исполнения музыки)
— Вау. — Я несколько раз моргаю и снова переключаю свое внимание на ее товарищей по группе. Они выглядят соответствующе. — Вау, Сав. Это действительно потрясающе. Как вас кличут?
Торрен фыркает, и Мэйбл шлепает его по руке. Он поднимает вверх проколотую бровь.
— Кличут? Значит, ты старый добрый деревенский парень?
Я чуть отшатываюсь и морщусь, затем бросаю взгляд на Сав.
— Мы с Саванной выросли вместе, — медленно говорю я.
Не то чтобы я ожидал, что они будут знать, кто я такой, но тот факт, что они понятия не имеют, где выросла Сав, заставляет меня задуматься.
— На юго-востоке Северной Каролины. Полагаю, вы могли бы назвать это деревней.
Взгляд Торрена падает на Саванну, и от того, как он смотрит на нее, у меня сжимаются кулаки. Его взгляд говорит, будто она больше, чем просто его коллега по группе. Он смотрит на нее, будто она только его.
— Северная Каролина, Савви?
Савви? Я импульсивно закатываю глаза от прозвища, но быстро возвращаю их на место. Саванна пожимает плечами с кокетливой ухмылкой, которая бесит меня еще больше, чем взгляд Торрена.
— Никогда не утверждала обратного, — говорит она. — Это ты предположил, что я из Майами. Если бы спросил, я бы сказала.
— Тогда я обязательно расспрошу тебя подробнее.
При этом он улыбается. Улыбка добрая, немного многозначительная, но она не кажется хищной. Просто любопытной. И мне хочется стереть ее с его лица. У меня болит челюсть от того, как сильно я сжимаю зубы, и если они не прервут зрительный контакт в ближайшее время, я разорву его сам.
— Не могли бы вы перестать трахать друг друга глазами, — стонет Джона. — Нам есть чем заняться. Потрахаетесь глазами позже.