Между никогда и навечно
Шрифт:
Сав смотрит на меня и смеется, а затем подмигивает, и я чувствую это нутром. Когда она начинает петь, я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся по моему лицу. Это «Wagon Wheel» Old Crow Medicine Show, но они ее обработали. Уменьшили американский фолк и прибавили рок-н-ролла, и звучало это хорошо. Очень хорошо.
Если ничто из исполненного сегодня вечером не закрепит за ней статус будущей рок-звезды, то эта песня однозначно поможет. В ее талантливом исполнении эта песня звучит совершенно по-другому. Сав способна усовершенствовать
Саванна Шоу станет причиной того, что эта группа пойдет далеко, и я понимаю это еще до того, как она заканчивает песню. Я вижу это четко и ясно, будто картина их успеха разыгрывается передо мной.
Это будет нечто. Нечто грандиозное.
Предназначение Саванны Шоу всегда заключалось в нечто большем, чем наш родной город, но до этого момента я не понимал, в чем именно.
От этого в груди становится тесно, сердце замирает, и внезапно я снова оказываюсь у окна своей детской спальни, слушая, как ее шаги стихают в темноте.
***
— Что думаешь? — спрашивает Сав после выступления, и ее голос смешивается со звуком океанских волн, разбивающихся о берег. Судя по ее улыбке, она уже знает, что я собираюсь сказать.
— Ты была великолепна, — честно отвечаю я. — Запредельно потрясающая. Когда ты научилась играть на гитаре?
Джона протягивает Сав еще один шот, и она быстро его проглатывает, слегка покачнувшись. У меня в руке все тот же стакан с того момента, как мы пришли сюда. В баре я потягивал странный виски с апельсином, который вручил мне Джона. После бара мы пришли на пляж, и он чудесным образом подал мне еще один напиток в красном пластиковом стаканчике.
Я даже не знаю, откуда он берет выпивку.
— Играла на улицах Нэшвилла, — говорит Саванна, поморщившись от шота. — Так я и познакомилась с Мэйбс. Мы с ней были частью группы. Вроде маленького сообщества преступников-неудачников.
Она хихикает и поворачивает голову к Мэйбл, которая в данный момент целуется со своей девушкой на песке. Я отворачиваюсь. Мэйбл познакомила меня с ней, но я не помню ее имени. Какой-то драгоценный камень. Даймонд или Кристалл или что-то в этом роде. Единственный стакан виски, который я выпил, немного затуманил мне мозг.
— Мы жили с чуваком по имени Оскар — я, Мэйбл и еще, наверное, двенадцать детей. Число всегда менялось, понимаешь? Трудно удержать беглецов в одном месте. Короче, Оскару было около пятидесяти, и он владел старым домом, в котором мы все и обитали, это он научил меня играть на гитаре, чтобы я освоила какой-нибудь музыкальный инструмент. Каждый занимался своим делом, и именно так мы покупали еду, платили за аренду и прочее.
Я моргаю.
— То есть, по сути, он эксплуатировал детей, которым больше некуда было идти?
Она ухмыляется, и, не сводя с меня глаз, окликает Мэйбл.
— Эй, Мэйбс. Как считаешь, Оскар нас эксплуатировал?
Мэйбл не мешкает. Она отстраняется от своей девушки
— Определенно.
Затем они с подругой смеются и возвращаются к поцелуям.
Сав усмехается и пожимает плечами.
— Я не возражала. Меня научили игре на гитаре, которую я люблю, а теперь я еще и чертовски классная карманная воришка.
— Ты карманница? — недоверчиво спрашиваю я, и она закатывает глаза.
— Не будь такой пиписькой.
Я качаю головой, стараясь скрыть улыбку.
Набравшись смелости, хочу спросить еще, но тут Торрен и Шон подходят к Саванне, и Торрен обнимает ее. Я напрягаюсь и стискиваю зубы, наблюдая за их объятиями. Он притягивает ее к себе, и она прислоняется к нему. Я говорю себе, что это только потому, что она захмелела от шотов.
— Савви, хочешь повеселиться? — Торрен протягивает ладонь, показывая пару белых таблеток, и Саванна ухмыляется ему, а затем бросает вызывающий беспокойство взгляд в мою сторону.
— Насколько ты правильный, Левит?
Она склоняет голову набок, наблюдая за мной, насмехаясь точно так же, как в детстве, и я медленно качаю головой, сдерживая улыбку.
— Все еще довольно правильный.
Она хмыкает, улыбка Чеширского Кота превращается в нечто более милое, и ее взгляд теплеет. Она закусывает губу, затем тихонько смеется.
— Это хорошо.
— Хорошо?
— Ага. — Она пинает песок мне на босую ногу. — Ты мне нравишься таким, какой ты есть.
Скачок моего желудка такой неожиданный, и все, что я могу сделать, это смотреть на нее с глупой ухмылкой.
Я собираюсь сказать ей, что она мне тоже нравится такой, какая она есть, когда она снова улыбается Торрену и открывает рот. Ревность разрывает мою грудь, а ярость сжигает бабочек, которые несколько секунд назад ласкали мои внутренности своими крылышками, и я смотрю, как Торрен кладет белую таблетку ей на язык. Она закрывает рот, сглатывает, затем запрокидывает голову к ночному небу. Торрен протягивает таблетку Шону, и тот тоже кладет ее в рот.
Эта сцена меня шокирует, поэтому я просто стою и смотрю. Хочу спросить Сав, какого черта она делает. Наркотики? После всего, что она пережила со своей матерью и ее бойфрендом, как она может спокойно принимать наркотики? Мне хочется отругать ее. Забрать отсюда и отвезти домой. Заставить выплюнуть то, что она только что проглотила.
Но затем Торрен проводит рукой по спине Сав, и я злюсь по другой причине. Сжимаю кулаки, когда он наклоняется и шепчет ей что-то на ухо. Ее глаза распахиваются, а по лицу расплывается улыбка.
— Ладно, — говорит она ему, затем переключает свое внимание на меня.
Я выпрямляюсь, когда она выскальзывает из объятий Торрена. Позволяю себе бросить на него быстрый взгляд, и мое самодовольство крепнет, когда я вижу, как он хмурится.
Хорошо.
Саванна берет меня за обе руки.