Между никогда и навечно
Шрифт:
— Может, уже просто потрахаетесь и избавите нас от страданий, — добавляет Шон.
Он закатывает глаза, будто его это уже достало, и я напрягаюсь. Бросаю на него убийственный взгляд, когда Мэйбл толкает меня в руку. Когда я перевожу внимание на нее, она улыбается, а потом кивает на дверь позади себя.
— Не хочешь помочь нам с установкой, роуди?
Я еще раз смотрю на парней. Шон и Джона исчезли, но Торрен внимательно наблюдает за мной. Затем я отвечаю Мэйбл с улыбкой:
— Говори, что делать.
Я следую за ней
— У нас пока нет названия, — говорит она, кладя том-том на бас, который я держу. Затем берет несколько металлических столбов — барабанных стоек — и кивает мне, чтобы я возвращался внутрь. — Торрен хочет называть нас «The Eff Em». Типа, как FM-радио, но произноситься будет e-f-f-e-m, типа, fuck them (прим: «нах*й их»).
Наши взгляды встречаются, и мы одновременно морщимся.
— Да, нам тоже не нравится, — говорит она со смехом. — В данный момент мы выступаем как «Savannah Alt.» и все предполагают, что мы из Джорджии. Но на самом деле так получилось потому, что когда нам разрешили выступить, бармен при заполнении документов в графе «исполнитель» указал имя Сав и наш музыкальный жанр, так и осталось.
— «Savannah Alt.», вообще-то, звучит неплохо.
Я следую за ней, когда она направляется к сцене и устанавливает стойки для барабанов, затем опускаю свою ношу и возвращаюсь к фургону за следующей партией.
— Неплохо, но Саванне не нравится. — Мэйбл смеется. — Сав даже думала использовать свой псевдоним стриптизерши, потому что не хотела, чтобы люди считали, что мы назвали группу в ее честь, но мы ей сказали, что это глупо.
— Стервозная Гадюка, — с улыбкой протягиваю я, мысленно возвращаясь к нашему разговору в клубе.
— Именно. — Мэйбл протягивает мне футляр с гитарой и еще один том-том, затем спрыгивает с фургона с барабанными палочками в заднем кармане и тарелками под мышками. — Пойдем. Занесем это, а потом ты поможешь ребятам с остальным.
— Как давно ты знаешь Саванну? — спрашиваю я, помогая ей с барабанной установкой. И под «помощью» я подразумеваю, что подаю ей вещи, когда она их просит, и стараюсь не мешать.
— Чуть больше года. Мы познакомились в Нэшвилле.
— В Нэшвилле?
Меня раздирает любопытство. Что делала Сав с тех пор, как ушла? Где была? Как оказалась здесь, в Майами, работая стриптизершей и играя в альтернативной рок-группе с идиотом Шоном и мудаком Торреном? Я хочу знать всё.
— Ага. Мы вместе, э-э, жили в одном месте. — Мэйбл бросает на меня быстрый взгляд, а затем отводит его. — Короче, мы поладили, и когда она решила поехать в Майами, я отправилась с ней.
Какое-то время я смотрю на нее, желая, чтобы она сказала больше. Когда ничего не получаю,
Вскоре смех выводит меня из мыслей, и я вижу Саванну и Торрена, возвращающихся из переулка. Оба улыбаются, и он снова смотрит на нее тем самым взглядом. От этого я вижу красный. Когда он говорит ей что-то такое, что заставляет ее игриво ткнуть его в бок, я вынуждаю себя отвести взгляд.
— Между ними что-то есть? — Мэйбл воспринимает вопрос совершенно спокойно. Как будто она его ждала.
— Ему бы хотелось, — говорит она с ухмылкой. — Но Савви никогда бы так не поступила. Группа для нее слишком важна. Она не хочет облажаться.
Меня одолевает желание рвать и метать, когда Мэйбл подтверждает, что Торрену что-то нужно от Сав. Затем вздыхаю с облегчением, узнав, что Сав не заинтересована. Но что привлекает мое внимание, так это последнее замечание Мэйбл. Группа слишком важна.
Я и не знал, что Саванна увлекалась музыкой.
Это я состоял в школьном оркестре, несмотря на свою ужасную игру. Сав никогда не проявляла интереса к музыкальным инструментам или вокалу. Я даже не помню, чтобы она упоминала популярных музыкантов или песни. То, что она в группе, очень неожиданно.
При этой мысли я, должно быть, улыбаюсь.
Полагаю, это и есть Саванна. Все, что она делает, — неожиданно. Она непредсказуема, как ураган. Забудьте Стервозную Гадюку. Для сценического псевдонима ей следовало выбрать Ураган.
— Закончили? — спрашивает Джона, выходя на сцену и протягивая мне стакан с напитком.
Я беру его и киваю в знак благодарности. Не хочу показаться грубым.
— Закончили, — подтверждает Мэйбл, подходя ко мне, когда к нам присоединяются Саванна, Торрен и Шон. — Не благодаря вам, неудачники.
Шон смеется.
— Я не виноват, что в твоем инструменте бессчетное количество деталей. Надо было учиться играть на чем-то более простом. Просто вынул и сунул.
— Как тебе нравится, — растягивает Торрен, и Шон подмигивает ему.
— Точно.
Саванна громко вздыхает и отталкивает парней, затем хватает меня за руку. Ничего не говоря, она тащит меня со сцены к столику у стены. Выдвигает высокий табурет, упирается ладонями мне в грудь и толкает назад, пока я не сажусь. Все это неловко и глупо, но не мешает мне сосредоточиться на том, как тепло ее прикосновения просачивается сквозь тонкую ткань рубашки и согревает кожу.
— Хочешь, чтобы я сидел здесь? — спрашиваю я, ставя напиток на стол.
Она кивает, потом поднимает бровь, глядя на стакан.
— Что ты пьешь? Откуда это у тебя?
— От Джоны.
Я изучаю загадочный напиток. Что-то карамельно-коричневое со льдом и спиралькой апельсиновой корки, плавающей сверху. Я не настолько взрослый, чтобы брать из бара что-то самому, и я пробовал алкоголь всего несколько раз, поэтому, когда Джона протянул мне стакан, я его взял.
— Это безопасно?