Между никогда и навечно
Шрифт:
Мы пробираемся в дом, сбрасывая обувь в прихожей возле гаража. Леви, кажется, передвигается нормально. Видно, что ему больно, но дезориентированным он не выглядит. Я иду за ним на кухню и наливаю стакан воды, чтобы он мог принять прописанное доктором лекарство.
— Так ты останешься? — прорезает тишину его голос, и хотя он звучит очень тихо, я слышу в нем надежду.
— Да. Шэрон придет завтра, но сегодня… — я пожимаю плечами. — Я вся твоя.
Рыжий принимает решение переночевать в моем трейлере через улицу. Это потребовало
Как только Рыжий уходит, я следую за Леви вверх по лестнице, и когда мы достигаем лестничной площадки, он поворачивается ко мне.
— Останься со мной, — шепчет он, и я тут же киваю.
— Конечно.
Он берет меня за руку и ведет в маленькую спальню. Судя по размеру, это комната для гостей, но очевидно, что в ней живет Леви. Постельное белье смято. В шкафу полно одежды. Возле кровати свисает зарядное устройство для телефона, а на тумбочке лежит книга. Я ищу примыкающий санузел, но не нахожу его.
— Это хозяйская спальня? — спрашиваю я, и он замирает, сглатывая, прежде чем ответить.
— Нет. Хозяйская дальше по коридору.
— Это гостевая спальня?
Он пожимает плечами.
— Это моя спальня. Хозяйская теперь стала гостевой.
Я изучаю его, сжав губы, пытаясь разгадать смысл, стоящий за его словами. Жду, когда он расскажет больше. Он медленно моргает, и я не могу понять, вызвана ли задержка сотрясением мозга или нежеланием объяснять. Уже собираюсь спросить сама, когда он говорит:
— Другая спальня принадлежала Джулианне. Как только ее не стало, я превратил ее в гостевую. Нет смысла менять комнату. Мне здесь очень нравится.
— Вы с Джулианной не жили в одной комнате? — недоверчиво спрашиваю я.
Позволяю оставшейся части вопроса повиснуть между нами. Они не делили постель?
— Никогда. — Леви качает головой. — Я же говорил тебе. Я ее не любил. Я женился на ней, чтобы помогать, чтобы Бринн была в безопасности, но я не любил Джулианну, а она не любила меня.
Я сглатываю, пытаясь протолкнуть образовавшийся в горле ком.
— Бринн это не казалось странным?
Леви хмыкает, и это звучит мрачно.
— Бринн понимает.
— Вау. Я подумала… ну, не знаю, что я подумала.
Они были женаты почти четыре года и никогда не делили постель. Значит ли это, что они вообще не занимались сексом? Когда я смотрю на него, на моем лице, должно быть, отражается вопрос, потому что Леви грустно улыбается.
— Только один раз, рок-звезда. Только однажды.
Однажды. Всего один раз.
— Давай, ложись со мной, — зовет он, снова беря меня за руку и ведя к кровати, и я следую за ним. Когда он начинает снимать футболку и вздрагивает, я останавливаю его и беру дело в свои руки.
— Позволь мне.
Не сводя глаз с его лица, развязываю его шорты, затем стягиваю
Желание поглазеть на него слишком велико, поэтому, когда он откидывается назад, опираясь на вытянутые руки, я не сопротивляюсь. Позволяю глазам охватить всего его. Рассмотреть каждую черточку, сияющую серебром в струящемся из окон лунном свете.
Его грудь, хоть и покрыта царапинами, вылеплена до совершенства. Мне хочется провести пальцами по его животу, по дорожке волос, ведущей к паху. Когда мой взгляд добирается до его бедер, я втягиваю воздух и сжимаю бедра.
Леви тверд, член гордо торчит между его мускулистыми бедрами, и мои пальцы покалывает. У меня текут слюнки. Ни одно из воспоминаний, ни одна одурманенная фантазия не воздают ему должное. Как давно я держала его в руках? В ливень после того, как он заставил меня кончить ему на язык. С тех пор прошла неделя? Две?
Слишком давно.
Облизнув губы, я заставляю себя снова взглянуть ему в глаза.
— Твоя очередь, — хрипит он, и я не теряю времени.
Снимаю майку, затем обрезанные шорты, пока не остаюсь в слитном купальнике из «Уолмарта». Леви садится прямо, и я подхожу к нему, не говоря ни слова. Знаю, чего он хочет, потому что я тоже этого хочу.
Я останавливаюсь между его ног и опускаю руки по бокам, а он тянется ко мне и цепляет пальцами бретельки купальника. Медленно стягивает их по моим рукам, затем тянет плотную ткань вниз по изгибам бедер и заднице. Она падает на пол, и я выхожу из нее.
Как и он позволил недавно мне, я даю ему возможность наглядеться на меня. Там, где его взгляд касается моей кожи, она пылает. Соски твердеют. Киска пульсирует. Кончиками пальцев он легко проводит по моей коже. По ключице, между грудями, кружит вокруг сосков, прежде чем коснуться живота и пупка.
К тому моменту, когда он достигает моей промежности, я задыхаюсь. Моя грудь быстро вздымается и опускается всего в нескольких дюймах от его лица, и он проводит пальцами между моих складок. Я охаю, а он со стоном утыкается лицом мне между грудей.
Я опираюсь на его плечи, крепко сжимая, пока он ласкает меня, а затем втирает влагу в клитор, заставляя меня стонать.
— Я так сильно хочу тебя, — хриплю я, медленно двигаясь на его руке. — Боже, Леви, я чертовски хочу тебя.
Он берет мой сосок в рот, обводит его языком и надавливает пальцем на клитор. Я кричу, сильнее сжимая его плечи и притягивая к себе. Он осыпает обжигающими поцелуями мою грудь, ключицу, шею, затем свободной рукой хватает меня за затылок и притягивает мои губы к своим губам.