Между никогда и навечно
Шрифт:
— Потом тебя не стало. Тебя просто оторвало от меня, а я тянулась, тянулась, а тебя просто не было. Боже, я… я… тебя не было, и я не могла до тебя добраться. Буквально ничего не могла сделать. Я думала, ты умер. На себя мне было наплевать. За себя я не боялась. Я боялась за тебя. Я не могу потерять тебя вот так. Не могу. Не таким образом.
Я вытираю слезы с ее щек и притягиваю к себе в объятия. Зарываюсь лицом в ее волосы, и от них почему-то все еще слабо пахнет персиками.
— Я знаю. Я тоже, Сав. — Я люблю ее. Я знаю это. И всегда
Она отстраняется и, нахмурив брови, вопросительно смотрит мне в глаза.
— Что?
— Я не могу потерять тебя, Саванна, никаким образом. Ни таким. Ни каким-либо другим. Ты понимаешь?
Она всматривается в мое лицо, изучает. Мое сердце подкатывает к горлу. А затем Саванна кивает.
— Я понимаю.
Я касаюсь губами ее губ, и она без колебаний отвечает. Сразу же открывается, впуская меня для исследования. Ее язык ласкает мой, и я сжимаю ее в объятиях. Провожу руками вверх и вниз по ее телу, просто чтобы напомнить себе, что она настоящая, в безопасности и здесь, со мной.
Нас прерывает звук лопастей вертолета, затем над мостом и на берегу реки появляются спасатели.
— Они действительно не мешкают со спасением.
Саванна смеется, крепче прижимаясь к моей груди.
— Разве ты не знал? Я — суперизвестная рок-звезда. Если я умру, таблоиды обанкротятся.
Я не смеюсь. Просто обнимаю ее в ответ и опускаю подбородок ей на голову. Если бы она умерла…
Таблоиды бы оправились. Но я? Я, определенно, нет.
***
Саванна сидит в задней части машины скорой помощи, завернутая в одно из тех серебристых одеял, которые спасатели используют для устранения шока.
Рыжий с ней, и они тихо беседуют. На месте пореза на лбу у него повязка. Я слышал, как кто-то сказал о швах, но не знаю, позволил ли он им наложить их.
Рыжий что-то говорит Саванне, и та качает головой. Он говорит что-то еще, и она снова качает головой. Он вздыхает и кивает. Я наблюдаю за всем происходящим со своего места в задней части второй машины скорой помощи, где сижу, закутанный в такое же серебристое одеяло, и борюсь с головокружением, тошнотой и сильной головной болью. Когда Рыжий поворачивается, чтобы поговорить с медиком, Саванна смотрит на меня и встает. Накинув на плечи серебристое одеяло, она вылезает из машины «скорой» и идет ко мне.
— Я в порядке, — сообщает она, дойдя до бампера.
— Тебя отпустили или ты просто отказываешься позволить им забрать тебя?
Она ухмыляется. Так я и думал.
— А как ты?
— Возможно, сотрясение мозга. Их беспокоит шишка и рана. — Я указываю на затылок. Царапины на спине горят от движения. — Меня хотят забрать на сканирование.
Беспокойство на ее лице бьет меня по заднице. Она лихорадочно осматривает мое тело, затем забирается в «скорую» и осторожно поворачивает мою голову, чтобы увидеть затылок. Там повязка, но я уверен, что в волосах все еще видны следы крови. Она стягивает с меня серебристое одеяло и осматривает спину, затем охает.
— Господи, Леви, — шепчет она.
Я чувствую,
— Я в порядке, Сав. Это просто меры предосторожности. Но мне не разрешено садиться за руль. Придется попросить одного из парней отогнать мой грузовик обратно.
— Тебя подвезти домой? Из больницы, я имею в виду?
Я качаю головой один раз, медленно, и от этого движения меня тошнит.
— Нет. Я попрошу Люка или Дастина подождать меня.
— Нет. Мы с Рыжим приедем в больницу. Я отвезу тебя домой.
— Это не…
— Заткнись, Леви. Я все равно это сделаю, так что просто смирись.
Я вздыхаю, и она усмехается, затем прижимает палец к ямке на моем подбородке. Я отталкиваю ее, и она тихо смеется.
— Где твои ключи? Я поведу грузовик, а Рыжий может последовать за ним в машине.
Мгновение я молчу, просто смотрю на нее. Она в полнейшем беспорядке. Мы оба. Но даже после всего этого хаоса, страха, боли и того, что с этим связано, она по-прежнему чертовски красива. Волосы — спутанная катастрофа. Щека в царапинах и синяках. Покрасневшие глаза с тенями под ними. Она бледная и измученная, но все еще самое великолепное создание, которое я когда-либо видел.
— Думаю, они у Люка, — наконец говорю я, и она кивает.
— Я заберу их у него и встречусь с тобой в больнице, хорошо?
— Хорошо.
Саванна мягко улыбается, затем медленно наклоняется и целует меня. Ее мягкие губы теплые и нежные, и, несмотря ни на что, все, наконец, кажется правильным. Ничто вокруг нас не имеет значения. Ни медики. Ни бдительный глаз ее телохранителя. Ни наши знакомые, слоняющиеся по парковке в ожидании указаний. Только я, Саванна и этот сладкий, нежный поцелуй.
Что бы ни происходило между нами, это кажется хрупким. Хрупким и ценным, но также настоятельным. Этого больше нельзя игнорировать, и я хочу защитить это любой ценой.
Сав отстраняется и прижимается лбом к моему лбу. Когда она говорит, ее губы касаются моих губ в призрачном поцелуе. Ее дыхание щекочет мою кожу. Ее нос задевает мой.
— Скоро увидимся, — шепчет она.
— До скорого.
Она выбирается из «скорой» и исчезает из виду. Я закрываю глаза и опускаю голову на грудь. Чувствую себя так, будто меня переехал грузовик. Или словно меня затянуло в пороги, и я ударился о каждый гребаный камень на своем пути. Медленно вращаю плечами, отмечая, как ноет каждая мышца и жгут порезы на спине. Спать будет скверно. Работать — еще хуже.
Я просто хочу принять душ и проспать неделю.
Открываю глаза, когда слышу, как кто-то забирается в переднюю часть «скорой», затем в распахнутых дверях сзади появляется еще один медик.
— Мы вас пристегнем, — многозначительно говорит она. — Ехать примерно минут двадцать. Не так плохо.
Я киваю и поудобнее устраиваюсь на носилках. Медик подходит и снова проверяет мои жизненно важные показатели, затем начинает пристегивать меня ремнями. Она успевает застегнуть один на груди, когда в задней части машины снова появляется Саванна.