Между Стекольной и Парковой
Шрифт:
Где-то посередине между остановками троллейбус неожиданно сдох: двигатель заглох, а салон погрузился в темноту. Грузная женщина-водитель с руганью вылезла из кабины и поспешила к рогам. Но Лиза не стала провожать её взглядом, потому что её внимание было приковано к странным разноцветным пятнам, шевелящимся в темноте. Девушка быстро протёрла стекло рукавом плаща и напряжённо пригляделась, нахмурив брови. На том месте, где, как она помнила, всегда стоял старый облезлый кинотеатр, сейчас обнаружился уютный
Лиза сильно удивилась, потому что ездила тут каждый день и никаких строительных работ не видела. К тому же, только месяц назад она приходила в этот кинотеатр со старой подружкой Наташкой. Как можно было не заметить сноса такого большого советского здания, которое когда-то являлось символом города? Да и потом, что за улица открылась позади него? И какому сумасшедшему декоратору вдруг позволили расцветить её в такие яркие оттенки, и это в их-то вечно сером унылом городе…
Лиза потрясла головой. Нет, ну нельзя же быть так глубоко в себе, чтобы не замечать таких грандиозных перемен в облике города. Впрочем, она тут же привычно пожалела себя – уж у неё-то были причины для такой рассеянности…
Троллейбус резко осветился и снова двинулся дальше, дребезжа и поскрипывая на ямах. Вновь потянулась череда серых одинаковых зданий, нерегулярно освещённых тусклыми лампами, и Лиза отвернулась от окна, чтобы вид города не вгонял её в ещё более глубокую депрессию.
Она вышла на своей остановке и быстро зашагала к дому, втянув голову в плечи. Холодный ветер подгонял в спину и забрасывал волосы на лицо, отчего она не сразу заметила машины «скорой помощи» и полиции, стоящие у продуктового магазина. Неподалёку собралась толпа охочих до страстей горожан, которые шумно обсуждали смерть бомжей. Лиза вздрогнула и похолодела, вспоминая, что видела их живыми ещё утром.
Она быстро продралась сквозь толпу и зашагала дальше, с неприязнью рассматривая неуклюжие граффити, которыми необразованные и невоспитанные подростки исписали стены гаражей и домов. А ведь она ещё помнила, как этот район города выглядел в детстве, когда вокруг царили порядок и чистота.
В подъезде опять неприятно пахло, и между вторым и третьим этажами обнаружилась подозрительная лужа. Старательно обходя её, Лиза чертыхалась и мечтала дать по голове тому «животному», которое сочло подобное возможным.
Она отперла замок и отворила дверь. В тёмной квартире пахло затхлостью, из маминой комнаты слышались звуки очередного тупого ток-шоу. Лиза вошла в прихожую и захлопнула дверь очень громко, чтобы было слышно, что она пришла. В ответ же мама встала с дивана и прикрыла дверь в комнату, на секунду подарив Лизе взгляд, полный ненависти.
– Спасибо за поддержку, мама,– пробормотала Лиза, разуваясь.
В глаза бросился облезлый позорный линолеум, который уже давно просился на помойку. Впрочем, Лиза быстро погасила в себе мысли о ремонте и привычно пришла к выводу, что ей всё равно. Она переоделась и прошла на кухню. Грязная посуда заполняла раковину до краёв, и в душе всколыхнулась волна раздражения.
– Неужели трудно хотя бы помыть за собой?! – крикнула она, стараясь перекричать телевизор. – Я же работаю!
Мама не удостоила её ответом и только сделала громче. Лиза принялась суетливо и раздражённо мыть тарелки, громко стуча ими. Слёзы текли по щекам, но она их даже не замечала, потому что снова с головой погрузилась в мысли о том, что могло бы не случиться, если бы не…
Тарелка стукнулась о край раковины и раскололась на две части, одна из которых осталась в руке. Лиза стояла и тупо смотрела на острые края. А что если…
Лиза вздрогнула всем телом, потому что мобильник, лежащий на столе, вдруг резко зазвонил. Она быстро вытерла руки несвежим полотенцем и взяла телефон. На экране подрагивал незнакомый номер, состоящий из одних девяток. Лиза не решалась принять вызов, хмурилась и раздумывала, стоит ли отвечать. Но в итоге провела пальцем по экрану и быстро прислонила аппарат к уху.
– Алё, – проговорила она тихим дрожащим голосом.
Звонивший молчал, в трубке слышалась негромкая приятная музыка. Скрипка и фортепиано сплетались в причудливой щемящей мелодии, в которой чудилось что-то неуловимо знакомое.
– Я слушаю вас, – произнесла Лиза чуть громче, напряжённо прислушиваясь к едва различимому на фоне музыки смеху и звону бокалов.
Она раздражённо прервала звонок и швырнула телефон на стол. Кто бы это мог быть? И зачем он позвонил ей? А может, это у кого-то телефон в кармане случайно разблокировался и произвольно набрал её номер… Но разве так бывает?
Лиза выбросила разбитую тарелку и домыла остальную посуду. Звонок словно охладил её, она заметно успокоилась, и ей даже захотелось поесть. Девушка заглянула в холодильник, поморщилась при виде прокисшего недельного борща, вытащила из морозилки куриные ножки и поставила вариться бульон. Дожидаясь закипания воды, она быстро порезала белый хлеб на кубики и несколько раз прокрутила тарелку в микроволновке, чтобы получились в меру твёрдые сухарики.
Лиза прошла в ванную комнату и встала под струи горячего душа. Закрыв глаза, она просто стояла, ни о чём не думая и ничего не чувствуя.
Ужин Лиза провела в одиночестве. Вяло хлебая бульон с сухариками, она смотрела в стену и вспоминала о том, что он тоже любил сухарики и мог грызть их дни напролёт.
Конец ознакомительного фрагмента.