Между Западом и Востоком
Шрифт:
На больших станциях можно было выйти и немного погулять, но Катя всегда оставалась в вагоне. Солодов к ним заходил, гладил Катю, трепал за шею Родиона. Он был в курсе насчет детей. По его словам, все будет устроено, поскольку новые кадры нужны Советскому Союзу.
Состав двигался очень быстро (задерживать его где-либо считалось государственным преступлением), и Катя даже подумала, что с такой скоростью они проскочат Москву. От Солодова принесли кое-что съедобное и сказали «Москва». Катя навострила уши. Ей чрезвычайно захотелось посмотреть в окно, под которым трясутся ящики. Лучше подождать.
Москва. Катя выскочила, и сперва не увидела ничего, кроме неба. На длинном перроне много военнослужащих и ни одного гражданского лица. Солодов куда-то ушел. Катя с Родионом встали рядом с тем местом, откуда выходили. Вдруг Родион сказал:
– Вижу! Здесь товарищ Колокольцев! Мой профессор!
Катя внутренне улыбнулась: скорее, это профессор мог сказать про Родиона «мой», а не наоборот. Рядом с профессором она увидела Солодова.
– Катя, сюда!
Они вдвоем подбежали и встали по стойке «смирно». У профессора симпатичное лицо, почти совсем не старое. Он тоже поздоровался. Родион ткнулся носом в его ладонь, обернулся и стал двигать ушами, будто его еще кто-то зовет. Катя почувствовала, что на платформе есть не только человеческие запахи.
– Катя – я сейчас! – сказав так, Родион побежал. Его не окликают.
– Иван Иванович, познакомьтесь с моей приятельницей.
Катя протянула профессору лапу.
– Добрый день! – сказал профессор.
– Это что! Она вообще все понимает. У нее такие родители! Они тоже… Я видел, как они… – Солодов стал быстро и увлеченно рассказывать.
Катя тем временем заметила Родиона шагов за сорок от них, с той стороны, где идут военные. Родион перед кем-то прыгает. Катя вытянула шею и увидела взрослую собаку, довольно высокую, в красивом серо-палевом наряде. У нее лицо почти как у овчарки, и она похожа на Родиона.
«Сестра?» – Катя услышала, что Солодов что-то говорит в ее сторону.
– Она считать умеет. И до 10, и дальше 10! Знаете, кто ее научил?
– Кто? Петр, Вы?
– Я – только отрабатывал с ней навык. Она сама! Ну-ка, Катя – профессор сейчас тебе покажет число, а ты скажешь, сколько пальцев. Давай, скажи.
На одной руке три пальца, на другой – один. Даже смешно. Но почему Родя так сорвался? Он не говорил, что у него невеста была. Родион скакал перед ней, а она сдержанно улыбалась и касалась его лица.
– Сейчас. Она сосредоточится.
Не глядя, Катя гавкнула 4 раза.
– Умница! А сейчас сколько?
Два пальца. «Гав, Гав!»
– Отлично! А теперь? – пальцев нет.
Катя молчит.
– Вот так! Мы ее возьмем в специальный кинологический отряд при Главном Управлении. Кстати, Родион там тоже может пригодиться.
Люди говорили, а в сторону Кати уже идет серо-палевая собака с Родионом.
– Катя! Знакомься. Это моя мама!
Ах вот оно что.
– Очень приятно. Альма.
– Здравствуйте, меня зовут Екатерина Балт… ова. – Катя хотела сказать «Балтфлотовна», но мать Родиона не назвала свое отчество, значит, свое тоже не стоит называть.
– Вы работаете в области контрразведки?
– Да, мы участвовали во многих таких операциях. Но моя первая специальность – уголовный розыск.
– Мамочка! Мам! – Родион не стоял на месте – Мы столько всего пережили! Столько преодолели! Мы официально работаем в паре, и командир говорит…
Он стал шептать ей на ухо.
–…, нужны кадры. А у нас как раз…
– Что? – сказала вдруг Альма. – Милый, я не расслышала. Повтори, пожалуйста: кто у вас будет?
Родион произнес едва слышно.
– Так, понятно. Родион, отойдем. Извините, Екатерина.
– Ну ма-ам!
– Отойдем. – голос был спокойный и вместе с тем решительный. Родион покорно пошел за матерью вдоль платформы. Катя стояла с Солодовым. Она слышала, как на расстоянии Альма говорит.
– Роденька, ты мне что обещал?
– Мама, я…
– Нет, скажи: что ты мне обещал?
– Мамочка, прости. Так получилось. Я забыл.
– «Забыл!» Есть вещи, которые мужчина не должен забывать. – сказал Альма твердым голосом и стала ходить из стороны в сторону. – Но ладно. Ладно. Очевидно, это должно было произойти – наверное! – но, знаешь, такая поспешность…
Катя вдруг сделалось стыдно и она опустила голову.
– Впрочем, тебе достался далеко не худший вариант.
Катя навострила уши.
– … но и не самый хороший.
– Почему? Она такая умная, и красивая!
– Красивая! Ты видел ее лицо? У нее явно кто-то есть из дикой природы – среди близких родственников. Такие бегают лишь по захолустьям.
– Мама, нет, она же из Владивостока. Это большой город.
– Там все… полукровки. Все, кто с такими лицами. Роденька, не думай, что я из вредности сомневаюсь. Я просто боюсь за тебя! Понимаешь, те, у кого в роду есть такие, могут что-нибудь сотворить. Сколько я знала случаев, когда помеси, рожденные от волков, приходили в бешенство.
Катя фыркнула и отвернулась.
«Буду лучше с людьми. Они по крайней мере считают меня красивой. Как мама Женя». Она стала думать о родителях.
– Я сейчас еду в управление. Родиона можете сейчас взять. Он ведь соскучился? Соскучился!
Родион пошел с Колокольцевым – и Альма пошла вместе с ними. Катю повели в служебный автомобиль, и он двинулся через Москву.
Все кругом привлекало внимание: дома, вывески, ограды, даже люди, которые, казалось, выглядят особенным образом. Солодов ездил по разным адресам, занимался необходимым делом; Катя каждый раз выводили из машины, и она могла смотреть во все стороны. Солодов принес Кате покушать. Катя удивлялась: все дома в Москве разные, но вместе они создают стройную композицию. Большое разнообразие форм и оттенков. Она заглядывалась на верхние этажи. Солодов поехал на север. Ворота были уже не деревянные, а металлические, с гербом. С обеих сторон стоят очень солидные стены. Катя мельком заметила, что есть и другие выходы, но не успела рассмотреть. Внутри много корпусов, углов и поворотов. Дальше стоит деревянная. Солодов сказал, что там живет служебная команда.