Межлуние
Шрифт:
Отчаявшийся архиагент потер ушибленный локоть и прислушался к тишине, нарушаемой только звоном цикад и шелестом листвы. Кто бы это ни был, он умело фехтовал: рука преступника привыкла наносить быстрые и смертельные удары. Тарлаттус кое-что понимал в этом вопросе. Однако если бы это был офицер, то он бы вызвал оппонента на поединок, а подосланный наемник попытался бы добить лежащего. Заколоть лошадь мог лишь тот, кто сопровождал карету.
Клирик осмотрелся и расстегнул седельную суму, чтобы достать вещи, и составил краткосрочный план дальнейших действий. Увидев свою цель так близко, Тарлаттус уже не мог заночевать в поле
Когда они проходили сквозь кованый ажур арочных ворот Хенеса, вслушиваясь в перезвон колоколов, Аэрин подняла голову и, придерживая платок, покрывающий волосы, рассмотрела золоченую статую ангела-защитника, установленную на въездной площади Плаза-де-Нико. Сощурившись от яркого света, отраженного изваянием, она опустила взгляд на выстроившуюся полумесяцем группу паломников, монотонно читающих молитвы перед основанием резного постамента из розового мрамора, отполированного до стеклянного блеска тысячами прикосновений.
Эти места были ей незнакомы. Предгорья Садель представляли собой колыбель Собора, а местные жители участвовали при строительстве первого купола. Возможно, поэтому здесь не было той испуганной суеты и паники, как в других провинциях Эспаона. Не зря же в центре города возвышается кафедральный собор Всех Святых Ликов, уступающий в размерах лишь вилонскому Гранд Кафедрал.
Девушка заметила, как по брусчатке мостовой к ней приблизилась тень Маргада, и ускорила шаг, держась от него как можно дальше. По словам возничего, украдкой подкармливающего даву, граф объезжал Коста-де-ла-Кинта по заброшенной дороге, идущей через бор. Неизвестно, что произошло среди пиний, поскольку строить догадки, основанные на сплетнях служанок, весьма неблагодарное занятие, и тем не менее на белоснежном отложном воротнике графа выделялись засохшие капли крови. Не потому ли он сменил дворянское платье на щегольской наряд, лишенный кружев, как того требовала мода, одобренная неутомимым Собором? Куда же подевались породистая лошадь, шпага-дворянка и нубрийский пистолет?
Аэрин, перехватывая взгляды Элизабет и Изолы, изменивших привычке и снявших мантильи, уже не знала, кого опасаться больше: инквизиции или идальго? Чем дальше от родных мест отъезжала девушка, тем непредсказуемее казался путь, и ее постоянно преследовало неясное предчувствие беды.
– Ты читала миракли? – спросил Маргад, все-таки приблизившись к ней.
Девушка промолчала, и молодой человек услужливо вложил в ее руку небольшой молитвенник. Аэрин удержала в себе дрожь, почувствовав прикосновение его пальцев. Странное ощущение сродни вдохновению обволокло ее сознание, когда Маргад зашагал рядом. Она качнула головой, прогоняя наваждение, а он понял этот знак по-своему.
– Прочти хотя бы один стих, – тихо попросил граф.
Дава заглянула в книгу и, подумав, спросила:
– Зачем они мне?
– С их помощью ты найдешь путь истинный, – с легкой улыбкой последовал ироничный ответ.
– Нет, пожалуйста, возьми обратно.
Аэрин вялым жестом протянула ему молитвенник, и Маргад отстранился, чтобы направиться к соборной лавке, продававшей святые символы. Девушка вздохнула и с обреченным видом следила, как он выбирает украшение. Она не доверяла ему и только изобразила покорность, позволив застегнуть на своей шее золоченую цепочку.
– Подыграй мне, –
– Мучас грасиас, – она склонила голову и кокетливо улыбнулась, мысленно давая ему пощечину.
Аэрин обратила внимание, что даже в воображении она двигалась как-то замедленно, будто устала от бесконечной борьбы. Все ее проблемы с сегодняшнего утра словно отдалились и потеряли четкую форму, уменьшившись до незначительных, не имеющих влияния мелочей.
Прошло не менее четверти часа, прежде чем граф обратился к матери:
– Может быть, остановимся на пару минут?
Элизабет скользнула по нему оценивающим взглядом: у Маргада был болезненный вид. Да и сами леди выглядели усталыми.
– Тебе плохо? – выдержав паузу, спросила Аэрин, надеясь, что вопрос не казался наигранным.
Элизабет обернулась к ней, и дава выдержала укол холодного, высокомерного презрения, быстро сменившегося вдумчивым одобрением.
– Идите дальше, а я немного… постою. Эта жара меня убивает.
И, отойдя в тень, идальго прислонился к стене дома.
– Не опаздывай. Мы будем ждать у Сантас-Пуэртас.
– Да, хорошо… – молодой человек рассеянно кивнул.
Леди отдалились от них прогулочным шагом, и они смогли объясниться.
– Спасибо за заботу и забери свои деньги обратно, – без тени любезности заявила дава, возвращая молитвенник.
Не выдержав пристального взгляда, девушка натянула платок, покрывающий голову, на брови.
– Они для тебя! Возьми! Я скажу, что ты…
–…Ушла в монастырь? – перебила Аэрин, театрально закатив глаза.
В этой настойчивости девушка заподозрила проверку ее желания покинуть их гостеприимную семью.
– Почему бы и нет? – Маргад пожал плечами и поплелся по улице.
– Мне нравятся брюки и длинные волосы, – бросила она, рассматривая его спину.
«А если серьезно, что мне мешает уйти?» – Аэрин сосредоточилась на воспоминаниях о Мелиссе, пытаясь напомнить себе, где она сейчас должна находиться, и с неприятным удивлением не смогла найти прежней привязанности. Будто порванный канат, родственная связь утонула в набежавшей волне. Аэрин вытянула на берег растрепанный конец мокрой пеньки, обвитый водорослями, олицетворявший ее безответственность, из-за которой в конечном счете она потеряла сестру. Тихий шепот здравого смысла, напоминавший о том, что время, необходимое для поисков унесенной ветром лодки, было упущено, не мог защитить от резкого и обжигающего, как удар хлыста, осознания собственной никчемности. Аэрин никогда не простит себе временную слабость и рано или поздно вернется на берег в надежде найти утерянное. Пусть не сейчас. Позже, когда найдет в себе силы и мир будет к ней благосклоннее.
– Только я во всем виновата, – пойдя следом, прошептала девушка, проклинающая судьбу и свою беззащитность: без чемодана ей действительно лучше готовиться к постригу. Незавершенный Каф, иллюзия оружия, еще не способного ее защитить, находился где-то в медленно катящейся повозке с багажом, и она не хотела выдавать свои намерения. Интуиция подсказывала: любой поступок, наводящий на мысли о подготовке к бегству или о сопротивлении, не останется незамеченным.
Неожиданно для себя Аэрин начала меланхолично искать в Маргаде если не заступника, то помощника. Она догнала попутчиков и вместе с ними прошла через южные ворота. После короткой остановки в пригороде беглецы начали восхождение в горы.