Мгла
Шрифт:
– Конечно, сэр, – счастливо щебечет она, – наши клиенты будут в восторге от них.
– Я не согласна, – мягко вставляет Айла, – мне они вообще не нравятся.
Я чувствую, как начинаю улыбаться, но я сдерживаюсь, и поворачиваюсь к ней лицом.
– Вы не согласны?
Она делает небольшой вздох, а ее язык пробегается по нижней губе, увлажняя ее.
– Я бы не стала носить ни одно из них.
Сразу же мою голову заполняют мысли о голой Айле, но я быстро их прогоняю, потому что знаю, что, вероятно, через несколько часов я буду глубоко
– Айла, – Сесилия повышает голос. – ты не можешь так говорить.
– Я не собираюсь втюхивать ему эту фигню, – выплевывает она в ответ. – Эти образцы не заслуживают места в бутике. Вы даже не потрудились взглянуть на них поближе.
– Мистер Фостер, не обращайте внимание. Айла – новенькая. – Сесилия проходит мимо меня к дивану, – она молода. Ей всего двадцать. Она не понимает этот бизнес и то, как мы его ведем.
Это опять же доказывает, что не надо судить книгу по обложке. По большей части я думаю, что слова имеют значение, но не во всех случаях. Когда Айла поднимается со стула, я с восторгом наблюдаю за ее покачивающимися бедрами, пока она направляется к Сесилии.
Она двигается с такой грацией, что большинство женщин, которые даже в два или в три раза ее старше, никогда не овладеет таковой. Она чувственная, спокойная, и в ее голубых глазах бушуют искры.
– Что вы носите под платьем? – она останавливается всего в нескольких дюймах от Сесилии и ее руки упираются в бедра.
Я придвигаюсь ближе, заинтригованный вызовом в ее голосе. Сесилия разворачивается на каблучках, и ее руки подпрыгивают, чтобы скрестится на ее груди. Она по меньшей мере, на четыре дюйма выше, чем Айла, но язык их тел не оставляет ни малейшего сомнения в том, кто стал жертвой.
– Почему ты спрашиваешь у меня что–то подобное? Это не твое дело.
Я стою рядом с ними и наблюдаю за этим представлением. Айла уверена в себе и спокойна, и не отрывает глаза от Сесилии. Ее губы немного приоткрываются, прежде чем она наклоняет голову влево и смотрит на подвязки и каблуки ее менеджера.
– Вы не носите белье Liore?
Руки Сесилии импульсивно тянутся к тонкому коричневому ремню на ее талии и она одергивает его.
– Ты нарываешься, Айла. Никого не интересуют мои трусы.
– Это Liore или нет? – Айла слегка шевелит ногой и указывает, открывая свои подтянутые и загорелые ноги.
– Я не буду на это отвечать, – взгляд Сесилии падает на пол. – у меня нет ответа.
– Вы только что на него ответили, – говорит Айла тихо, после обходит Сесилию. – я знала это, когда впервые вас встретила.
– Знала что? Ты ничего не знаешь обо мне.
– Ошибаетесь, – Айла берет скользящие подвязки и качает ими в воздухе между ними обеими, – Я знаю, что вы покупаете трусы в универмаге. Я полагаю, они из белого хлопка. Вы покупаете их в упаковке, по три или четыре штуки, и пока ты там, берете лифчик со стойки, не примеряя. У вас размер «32Б» ведь?
Сесилия скрещивает руки на груди.
– Да, но…
– Как вы можете их судить, если вы их никогда не носили? – Айла поднимает трусики. – Кружево непрочное и шершавое. Оно может царапаться.
Я держу руки в передних карманах штанов, заинтригованный сценой передо мной. Я знаю, что я должен вмешаться и спасти Сесилию от урока правильного выбора белья, но слишком заворожен Айлой, чтобы вмешиваться.
– Застежки неудобные и труднодоступные, – Айла переворачивает одежду. – Вам придется попросить кого–нибудь помочь его надеть. Это уже нарушает планы.
– Какие планы? – спрашивает Сесилия с невинной легкостью.
Айла опускает подбородок, и легкая лукавая улыбка трогает ее губы.
– Многие из наших клиентов приходят в наш бутик, чтобы купить что–то для особого случая.
Сесилия пожимает плечо.
– Я не понимаю.
– Когда я надеваю что–то подобное, – Айла начинает, держа трусики перед собой, – в последний раз, когда я надела что–то такое, мне пришлось все сделать самой, и мой парень увидел меня в этом в конце свидания, как и планировалось.
Парень.
Это слово застревает в горле, дыхание перехватывает, а в животе образовывается тугой узел. Естественно у нее есть парень. Каждый мужчина с мозгами будет добиваться ее и сражаться за первый шанс. Скорее всего, это – студент с вечным стояком, ничем не интересующийся, кроме своих собственных проблем. Кем бы он ни был, я сомневаюсь, что этот говнюк дает ей все то, чего она хочет или в чем нуждается. Если бы он это делал, то сегодня днем она не предложила бы мне приехать в мой офис.
Господи. Что я с собой делаю? Она работает на меня. У нее есть чертов парень.
– Вы же знаете, что каждый месяц имеете право получать бесплатное белье на сумму в триста долларов? – Айла сует трусики в руки Сесилии. – вы должны носить это белье, если вы продаете его.
– Мы не можем просто брать товар с полки, – вздыхает Сесилия, – Айла, а ты пользовалась этой услугой? На тебе сейчас белье Liore?
– На мне пуш–ап, из коллекции «Очарование», с телесным кружевом, и соответствующие V–образные трусики.
Я перехожу к попыткам скрыть реакцию своего тела на эти слова. Я чувствую, как жар охватывает мое тело, пульс учащается. Мой член начинает болеть, буквально болеть, натягивая боксеры.
Я возглавлял этот отдел в течении нескольких месяцев. Я видел много шикарных женщин в нашем белье, но ни одна из них не заставляла меня так реагировать. Это глубокое, интенсивное и, на данный момент, совершенно нежелательное чувство.
– Это указано в справочнике сотрудника, – спокойно говорит Айла. – я спросила у Уоллис, когда только начала работать в магазине, и она показала мне все документы, которые я должна заполнять каждый месяц.