МИ (Цикл)
Шрифт:
Никки обернулась к Тистл, ведя ее в свои покои.
— Я уничтожу ее, точно так же, как уничтожила Пьющего жизнь.
Тистл повесила голову, шмыгая носом.
— Я хотела, чтобы просто вернулась моя долина, но эти джунгли так же ужасны, как и Шрам. — Голос девочки срывался, как если она наглоталась слез.
— Мы должны искоренить обе угрозы и помочь долине вернуть свой прежний вид, не будучи раздавленными злобными властителями, — молвила Никки. — Такова позиция лорда Рала. — Она коснулась кудрявой копны волос девочки, и сиротка посмотрела на нее, полная уверенности. — Именно поэтому мы здесь.
— Я знаю, — сказала Тистл.
Лишившись
Тихая как мышка, преданная Мия вертелась возле Натана, с молниеносной скоростью читая документы, ведя кончиками пальцев по рукописным строчкам. Она могла подхватить суть текста и отобрать важные книги, те, по ее ощущениям, которые Натану следовало прочитать.
Тем не менее, Никки решила искать информацию более непосредственным образом. Поскольку меммеры держали знания в своих умах, она допрашивала людей Виктории лицом к лицу.
Промаршировав в одну из учебных комнат, где меммеры зачитывали вслух свои уроки, колдунья столкнулась с ними, уперев руки в изгибы своих бедер.
— Виктория приказала вам искать заклинания плодородия, садоводческую магию, даже знания, используемые для возрождения лесов после пожаров. Один из вас, должно быть, вспомнил темное заклятие, что использовала ваша наставница. — Никки прищурила глаза, выискивая среди меммеров внезапно покрасневших или подозрительно вздрогнувших. — Кто-то из вас указал ей на некий заговор, или кровавую магию, которую она призвала. Мне нужно знать, что это было.
— Виктория хотела спасти долину и всех нас, — сказал Франклин, моргая своими совиными глазами. — У нее были только лучшие намерения. Мы все хотели ей помочь.
— Лучшие намерения? — Никки заморозила всех взглядом, словно хищник, готовый к броску. — Вы так и не познали второе правило волшебника.
Глория, пухленькая и серьезная молодая меммер, нахмурилась, нижняя губа девушки дрожала.
— Второе правило волшебника? Что это? Что-то из архивов?
— Любой, кто изучает магические знания должен это знать. Благие намерения могут привести к плачевным последствиям. Виктория доказала это. Вместо того, чтобы терпеливо ждать, пока природа сама вернет долину, она высвободила даже еще более опасную магию, а теперь и сама вышла из-под контроля. Своими благими намерениями Виктория вполне может обречь нас всех, если мы не отыщем способ остановить ее.
Глория тяжело сглотнула.
— Но как мы можем отменить то, что она уже сделала?
— Во-первых, мы должны понять магию, которую она задействовала, точное заклинание. Кто из вас помогал ей его найти?
Меммеры неуверенно заерзали.
— Виктория надеялась, что один из нас может вспомнить что-то из того, чему мы посвятили свою память, — сказал Франклин, — но вариантов было слишком много, и ни одного внятного. Она хотела помочь долине поскорее покрыться зеленью.
— Я могу определить, когда вы лжете, — сказала Никки резким голосом. Меммеры боялись, что колдунья использует какие-то необычные, выделяющие
— Какое заклинание использовала Виктория? Скажите мне, какую кровавую магию она призвала, чтобы инициировать этот необузданный рост?
Глория вздрогнула.
— Это древнее заклинание плодородия, способное пробудить землю. Оно было на каком-то непонятном языке, мы точно не знали, как его произносить или истолковать.
Никки выпрямила спину.
— Значит, она выпустила столь ужасное заклинание, даже не вспомнив, как произносятся слова?
— Она знала, — произнес, оправдываясь, Франклин. — Мы все знали. Меммеры, из поколения в поколение, все прекрасно помнят.
Никки поднажала:
— По вашим словам то, что мы видели там, в Шраме, это взрывное, смертельное произрастание, было именно тем, чего и добивалась Виктория?
Меммеры пребывали в растерянности. Наконец Франклин собрался с мужеством ответить.
— Мы помним некоторые заклинания плодородия, но не знаем, как им противодействовать. Очень многие волшебники древности также хотели остановить жизнь, рост и процветание.
— Были некие обратные заклинания, — призналась Глория, — но в наших умах они тускнеют и низведены к мелочам. Детали не принимались во внимание, ведь нашим предшественникам и так следовало много чего запомнить и сохранить.
— Запишите все, что вы помните, а я изучу эту информацию, — сказала Никки.
Глория подошла к трибуне, на которой покоился раскрытый том. Во время своих ежедневных занятий послушники часто слушали оратора, фиксируя в памяти строчку за строчкой. Сейчас, вместо громкого чтения вслух, Глория взяла перо, опустила заостренный конец в чернильницу и принялась выцарапывать слова на клочке бумаги. Девушка приостанавливалась, закрывала глаза, вызывая в памяти детали, затем продолжала писать. И вот она задержала руку на бумаге.
— Думаю, это то заклинание, которое использовала Виктория.
Франклин подошел, чтобы изучить написанное Глорией, частично поправил пунктуацию и изменил одно слово. Затем их обступили меммеры, кивая, когда корректировали текст. Когда все согласились с точной формулировкой таинственных строчек, они передали бумагу Никки.
Для колдуньи, когда она просмотрела заклинание, большинство слов оказались простой тарабарщиной.
— Натан, возможно, лучше информирован, чем я. — Никки сунула бумагу в карман складки своего платья, затем вытянула палец и пожурила меммеров: — Переройте все ваши знания. Найдите способ, которым мы можем исправить причиненный Викторией ущерб.
Никки, стоя в проеме алькова на внешней стороне плато наблюдала за истерзанной долиной, где, словно пролитая Викторией кровь жертв сгущался малиновый закат. Она отдала записанное заклинание Натану, тот жадно все прочитал, немало озаботившись.
— Все более плачевно, чем я ожидал, — сказал волшебник. — Возможно, хуже. Призванная сила пробудилась посредством языка, который даже старше, чем древне-д'харианский. Нам будет тяжело найти чары достаточно мощные, чтобы обратить действие этого заклинание.