Мифические эксперименты, или…
Шрифт:
У стены, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидел на корточках… двойник Дункана с фотографии! Неуловимая аура, присущая каждому живому существу и уникальная, как рисунок носа (у Людей, впрочем, больше в ходу были отпечатки пальцев), безошибочно подсказала Брысю, что перед ним не кто иной, как сам Дункан! Тот, который всё ещё жался в дверном проёме, не решаясь сделать и шагу!
«Вот так ситуация!» — ошарашенно подумал путешественник по историческим эпохам. С матросом произошло то, что мешало Брысю повторить предпринятую однажды попытку и спасти бывшего хозяина и друга, императора Александра Второго, от гибели*, — страх встречи с самим собой. Савельич философски предположил, что такое событие может повлечь непредсказуемые последствия и вообще нарушить течение времени.
*Эти события описаны в книге «Брысь, или Кот Его Высочества» (часть 3 «Брысь, или Ночь во Дворце»).
«Нельзя, чтобы они увидели друг друга!» — пронзило пришельца из будущего, и он кинулся назад, мельком отметив, что «второй экземпляр» Дункана не ранен, а просто смертельно напуган…
Глава пятнадцатая, в которой Брысь хочет помешать смещению времени
Взъерошенный вид кота, который сначала отважно бросился выяснять происхождение всхлипывающих звуков, а теперь с вытаращенными глазами мчался назад, словно за ним гналось чудовище, повергло матроса в ещё больший ужас. Ноги Дункана онемели и подогнулись. Так что когда Брысь достиг своего спутника, тот предстал в таком же сидячем положении, что и его слегка повзрослевшая копия.
Последнее, кстати, тоже являлось загадкой — ведь с момента Филадельфийского эксперимента прошло ровно сорок лет, если верить дате на мониторе компьютера, и «копия» должна была смотреться более потрёпанной временем!
«Куда бы его спрятать? — растерянно подумал искатель приключений, остановившись перед матросом. — Может, заманить обратно на лестницу, а там укрыться за какой-нибудь дверью?»
Брысь ухватился зубами за угол косынки, свисающей из-под широкого отложного воротника (на его придирчивый взгляд, самую нарядную часть иностранной моряцкой формы), и потянул на себя. Дункан безропотно подчинился «уговорам» кота. Однако, не дойдя до огненного кольца нескольких шагов, вдруг развернулся и кинулся прочь. В то же мгновение острый кошачий слух различил странные звуки, доносящиеся из таинственного «подъезда». Впрочем, странными они показались лишь в первые доли секунды — по лестнице мягко ступали звериные лапы.
Искатель приключений отпрянул и поспешил за своим спутником, удивлённый фактом, что человек распознал угрозу раньше него. «Очевидно, это последствия эксперимента с эсминцем, — заключил Брысь, — зелёный туман обострил чувства и выявил скрытые резервы человеческого организма!»
***
Дункан перестал всхлипывать и уставился на бегущего в его сторону человека в матросской форме времён Второй мировой войны. Когда-то он носил такую же, пока эсминец, на котором он служил, не стал объектом для эксперимента и не произошла катастрофа, превратившая его жизнь в научно-фантастический роман.
Человека преследовал зверь. Мозг, воспалённый трагическими событиями, не сразу поверил, что серо-белое создание с выпученными глазами — обычный кот.
Матрос чуть было не проскочил мимо, в распахнутую дверь, но вдруг обернулся и замер с поражённым видом. Кот же и вовсе метнулся к Дункану, вспрыгнул к нему на грудь, прижался тёплым мягким животом к лицу, а передними лапами обхватил его голову.
Прикосновение густого меха к коже было необыкновенно приятным и успокаивающим, но зверёк загораживал обзор, и Дункан отодвинул от себя упитанное тельце. Кот сопротивлялся: истошно мяукал, извивался и пытался дотянуться до глаз, словно хотел выцарапать.
— Не смотрите друг на друга! — вопил Брысь, дёргаясь в руках Дункана «старшего» (как он решил для удобства именовать того, кто, благодаря усам, выглядел взрослее). — Испортите время, и я тут у вас застряну, а меня дома ждут!
Усилия оказались тщетными — взгляд человека переместился поверх кошачьей головы. Брысь поставил торчком уши — в последней отчаянной попытке помешать взору Дункана «старшего» достигнуть цели и свершиться непоправимому. С точки зрения физики, химии, биологии и прочих естественных наук, чьи законы категорически попирались этой встречей!
Человек вздрогнул, а искатель приключений обречённо повис в его руках, со страхом ожидая какого-нибудь катаклизма, по сравнению с которым померкнут и зелёный туман, и поглощающий Людей эсминец, и ненасытный монстр, и странный пространственно-временной подъезд.
Брысь даже зажмурил глаза и прижал к голове уши, чтобы не ослепнуть и не оглохнуть от столкновения двух реальностей. Однако пролетали мгновения, а ничего нового не происходило: Дунканы сопели носами, пытаясь осмыслить своё необычайное сходство, а вкрадчивые шаги зверя неумолимо приближались.
«Он уже стольких проглотил! Может, наелся?» — мелькнула робкая надежда и тут же рухнула. Чудище ведь смахивало не только на собаку, но и на представителя семейства кошачьих. Что, если оно развлекалось с жертвами и на сытый желудок, как все нормальные коты?! Брысь опять заёрзал, пытаясь высвободиться, — если придётся улепётывать, то он предпочёл бы делать это самостоятельно, а не на руках у медлительного человека.
Сердитый вид кота привёл Дункана «старшего» в чувство.
Вот и случилось то, чего опасались коллеги! Впрочем, какие они ему коллеги?! Они — учёные, а он всего-навсего матрос эсминца с незаконченным школьным образованием и в физике смыслит не больше этого серо-белого зверька.
Дункан выпустил извивающегося кота, и тот принялся усердно разглаживать взъерошенную шерсть, время от времени с любопытством поглядывая ярко-жёлтыми глазами то на одного, то на другого. «Очевидно, думает, что мы близнецы-братья!» — решил Дункан, оттягивая момент объяснения со своим вторым (или первым?) «Я».
Матрос тоже обескураженно молчал.
— Здесь оставаться опасно! — наконец выдавил он, так и не найдя объяснения удивительной, почти зеркальной похожести незнакомца с ним самим. И если на фотографии его можно было принять за двойника — хоть редкую, но всё же встречающуюся шутку природы, то вблизи человек нестерпимо, невероятно, до мельчайших чёрточек и родинок напоминал ему себя. И это пугало едва ли не больше того, что он каким-то непостижимым образом очутился в будущем. И не на корабле, а на суше, неизвестно где…
— База в Монтауке, — словно прочитал его мысли «двойник» и печально покачал головой: — Нам с тобой опасность не грозит. Нас он не тронет…
Брысь замер с поднятой лапой, которой как раз намывал серую половину мордочки, с волнением дожидаясь исхода судьбоносной встречи (любопытство превозмогло страх и желание поскорее спрятаться от Зверя).
— Откуда ты знаешь, что нас он не тронет? — Спутник Брыся покосился на растерзанные тела и добавил, собравшись с духом: — Мы с тобой родственники?