Мифриловый крест
Шрифт:
– Нехорошо как-то, - сообщила мама, - кожа вся в прожилках, болит все, кости ломит. И все время пить хочется. И почки ноют сильнее, чем даже раньше было, боюсь, как бы колики не начались.
– В течение ближайшей недели колики не начнутся, - пообещала Зина, - а потом я осмотрю вас еще раз.
– Нет уж, дорогая моя, спасибо тебе большое, но я уж лучше как-нибудь по-другому, более привычными способами. Наша медицина хоть и дрянная, но…
– Хоть какая-то польза от нее есть, - подсказала Зина.
–
– Я все поняла. Не волнуйтесь, я не обиделась.
Зина очаровательно улыбнулась и направилась в нашу комнату.
– Тебе действительно стало хуже?
– спросил я маму.
Мама пожала плечами.
– Не то, чтобы сильно хуже… но уж точно не лучше! Ты не сходишь в аптеку? Я напишу, какие лекарства купить.
– Конечно, схожу, какие проблемы! Может, тебе еще в магазине что-нибудь купить?
– Ну… - замялась мама, - я бы лучше сама посмотрела…
– Конечно, мама!
– воскликнул я.
– Пяти тысяч тебе хватит?
– У нас же всего пять тысяч.
– Я имею ввиду рублей.
– Ну… и на этом спасибо…
– Сколько тебе нужно?
– Сколько не жалко.
Я сходил в нашу с Зиной комнату, открыл верхний ящик комода, отсчитал десять тысяч рублей под ехидным взглядом Зины, и выдал их маме. Мама сердечно поблагодарила меня, но все равно у меня осталось ощущение, что я не самый хороший сын во вселенной, а так, средненький, хороший сын дал бы маме чуть-чуть больше.
– Ты не обиделась?
– спросил я Зину, когда мама ушла.
Зина тоненько захихикала.
– Было бы на что обижаться. Ты ведь не обижаешься на котенка, который нагадил тебе в ботинок.
– Моя мама - не котенок! Или… для тебя все люди как котята? Да, наверное. Ты умеешь проходить сквозь стены, летать, регенерировать, ты практически неуязвима. Какое тебе дело до обычных людей?
– Обычные люди могут испортить жизнь кому угодно. Не забывай, что Христа распяли обычные люди.
– Разве Христос не добровольно взошел на крест?
– Добровольно. Но кто его довел до такого поступка?
– Иуда.
– Ты евангелие давно читал?
– Давно.
– Перечитай еще раз, там все ясно написано. Иуда здесь совершенно ни при чем, если бы он не предал Христа, священники нашли бы другой способ.
– Давай лучше об этом потом поговорим. Ты знаешь, я, кажется, начал читать мысли.
– Чьи мысли?
– Твои. Когда вы разговаривали на кухне, я почувствовал, что ты улыбаешься.
– Это не мысли, это чувства, их гораздо проще ощущать на расстоянии. Ты чувствуешь только меня?
– Вроде да.
– Это хорошо, это означает, что у нас начинается эмпатия. Следующий шаг - любовь.
– Разве вампиры способны любить?
– Чем мы хуже людей?
– Мы убиваем, чтобы жить.
– Все убивают, чтобы жить, только некоторые убивают себя. Не грузись, Алексей, ты уже сделал выбор, теперь поздно менять стиль жизни, лучше сосредоточься на том, чтобы взять от жизни лучшее.
– Я не Алексей, я Сергей.
– Ты отрекаешься от церкви?
– Мне наплевать на церковь! Твоя церковь - сборище мерзавцев, которые думают только о том, как получить себе еще чуть-чуть могущества. А знаешь, почему они думают только о могуществе? Потому что все остальное у них уже есть.
– Верхушка любой большой организации состоит из подобных людей. Это естественный отбор, те, кто не готов посвятить жизнь карьерному росту, не поднимаются высоко, а те, кто готов, обычно имеют своеобразные свойства личности.
– Все равно! Ты меня извини, но твоя церковь меня совершенно не привлекает.
– Меня тоже.
– Как? Ты же…
– Да, я иеромонахиня. Но, думаешь, моя главная мечта - стать настоятельницей? Если ты так думаешь, ты ошибаешься.
– А какая у тебя главная мечта?
Зина улыбнулась.
– Главную мечту не так-то просто сформулировать. Но я попробую. Я хотела бы спокойно жить где-нибудь в тихом месте, рядом с человеком, которого люблю, я бы хотела, чтобы у нас были дети, немного, три-четыре, чтобы был дом и в нем все, что нужно. Чтобы были друзья, с которыми можно было посидеть за чашечкой кофе или стаканчиком вина, и чтобы никто не боялся того, что я вампир.
– Последнее, скорее всего, недостижимо.
– Я и сама знаю. Но кто сказал, что мечта должна быть достижимой? Кстати, сколько у вас стоит купить дом?
– Дом или квартиру?
– Дом.
– Смотря где. В Москве вообще нереально ни за какие деньги, а если в деревне километрах в ста отсюда… это сильно зависит от местности, есть места, где дом вообще ничего не стоит, есть целые деревни из заколоченных домов, приходи, открывай любой и живи.
– Проклятые места?
– Нет, не проклятые. Просто слишком далеко от дорог, ближайший магазин километрах в тридцати, в распутицу не дойдешь…
– Мы умеем летать.
– Ты предлагаешь переселиться в заброшенный дом?
– Ты против?
– Но сейчас зима, нужны дрова…
– В этом доме ты не топишь дровами.
– Заброшенных домов с центральным отоплением не бывает.
– Почему?
– Потому что никто не будет отапливать дом, в котором некому платить за отопление.
– Логично. Значит, придется нарубить дров.
– На двадцатиградусном морозе?
– Почему бы и нет? Чтобы растопить печку, много не нужно, а потом, когда согреешься, можно рубить не спеша, помаленьку. Кроме того, сильные морозы не будут стоять вечно.