Мифы, легенды и предания кельтов

Роллестон Томас

ОТЛИЧИЯ ОТ УЛАДСКОГО ЦИКЛА

Начнем с того, что здесь читатель погружается в совершенно иную атмосферу, нежели та, в которой действуют герои саг уладского цикла. Здесь все говорит о временах более поздних, когда жизнь перестала быть настолько тяжелой и жестокой, когда люди обитали главным образом в городах, когда народ Племен богини Дану рассматривали скорее как волшебных существ, чем как богов, в литературе чаще воспевались чудеса и романтические приключения, нежели героизм и самопожертвование. Дикая природа, пейзажи, пение птиц, лесная погоня, таинственные происшествия — все это привлекает авторов цикла Оссиана, что неоспоримо отсылает нас к эпохе, когда свободная жизнь под открытым небом, под пологом лесов идеализировалась как нечто ушедшее, далекое и невозможное. Бросается в глаза также и перемена места действия. Авторы повестей об окружении Конхобара находили вдохновение среди серых холмов и суровых скалистых побережий Ульстера. Читая сказания цикла Оссиана, мы оказываемся в центральной или южной Ирландии. Большая часть

событий разворачивается среди нежного очарования Килларни, и разница между местностями сказалась и в содержании саг.

Следует отметить, что, какие бы удивительные, чудесные события ни происходили в повествованиях уладского цикла, конечный смысл почти любой легенды, то, ради чего понадобились все волшебные декорации, — это нечто реальное, человеческое, это пороки и добродетели, долг и страсть мужчин и женщин. В цикле Оссиана дело обстоит в общем и целом иначе. По-видимому, более возвышенная струя литературного творчества к тому времени истощилась, и теперь перед нами красота ради красоты и романтика ради романтики. Нечто страшное или загадочное всего лишь щекочет нервы читателю. В лучшем случае повести Оссиана представляют собой Изящные украшенья Улетающего мгновенья.

В них нет того, что присуще благороднейшим произведениям искусства, как и благороднейшим людям, — способности «предупреждать, утешать и приказывать».

ПРИХОД ФИННА

Король Кормак Мак Арт был реальной исторической личностью, чего, вероятно, нельзя сказать о Конхобаре, сыне Несс. Сложнее ответить на вопрос, существовал ли в действительности прообраз его великого военачальника Финна. Однако нам совершенно не обязательно задаваться этим вопросом. Финн — творение кельтской фантазии в конкретной стране на конкретном этапе развития; и наша задача здесь — разобраться, какие черты характера ирландцы сочли нужным идеализировать и приписать герою сказаний.

Финн, как и большинство ирландских героев, имел некое отношение к Племенам богини Дану. Его мать, Муйрне Белая Шея, приходилась внучкой Нуаду Серебряная Рука, женившемуся на Этлин — той самой Этлин, которая родила Киану солнечного бога Луга. Отцом Финна был Кумал, сын Френмора. Он был главой клана Байшкне, соперничавшего с кланом Морна за главенство над фениями, и погиб от рук своих врагов в битве при Кнухе. [138]

В клан Морна входил человек по имени Лиатлуахра, правитель Лиахра, что в Коннахте; он был хранителем сокровищ фениев, и на его попечении находилась особая Сумка, сделанная из кожи журавля; в ней лежали волшебное оружие и бесценные самоцветы, оставшиеся с тех времен, когда на острове правили Племена богини Дану. Лиатлуахра стал также хранителем сокровищ клана Морна; он держал сумку в Рат-Лиахре.

138

Теперь Кастлкнок, близ Дублина.

После того как Кумал потерпел поражение и погиб, Муйрне нашла убежище в лесах Слиаб-Блойм и там родила сына, которого назвала Демне. Боясь, что клан Морна отыщет его и убьет, она отдала его на воспитание двум жившим в чаще старухам, а сама вышла замуж за короля, правившего в Керри. Когда Демне подрос, его стали называть Финн («Светлый») из-за белизны кожи и золотых волос, и позднее он прославился именно под этим именем. Первым его подвигом стало убийство Лиатлуахра; так он завладел сумкой с сокровищами. Затем мальчик отыскал своего дядю Кримала, который вместе с горсткой других стариков, некогда вождей клана Байшкне, избежавших гибели у Кастлкнока, обитал в глуши коннахтских лесов, терпя нужду и лишения. Он приставил к этим почтенным людям стражей и помощников из числа юношей, последовавших за ним, и отдал им сумку с сокровищами. Сам же Финн отправился учиться мудрости и поэзии у мудреца-друида по имени Финнекес, жившего на берегу реки Войн. Там, в глубинах этой реки, в воды которой орешник ронял Орехи Познания, жил Финтан, Лосось Знания; и тот, кто съел бы его, обрел бы всю мудрость минувших эпох. Финнекес много времени потратил, пытаясь изловить лосося, но все было тщетно, пока Финн не стал его учеником. Итак, однажды друид все же поймал желанную рыбку и велел Финну сварить ее, строго-настрого запретив пробовать кушанье, наказав только сообщить, когда оно будет готово. Мальчик принес блюдо, но Финнекес заметил, что выражение его лица изменилось. «Пробовал ли ты лосося?» — спросил он. «Нет, — отвечал Финн, — но когда я вынимал его, то обжег себе палец и сунул его в рот». — «Возьми Лосося Знания и съешь его, — молвил Финнекес, — ибо в тебе исполнилось пророчество. А затем уходи, ибо мне нечему больше учить тебя».

После этого Финн стал столь же мудр, сколь силен и отважен, и говорят, что, когда он желал узнать, что случится в будущем или что происходит в других местах, он засовывал палец в рот и все, что нужно, становилось ему известно.

ФИНН И ДЕМОН

В то время предводителем фениев был Голл, сын Морны, однако Финн, достигнув положенного возраста, захотел занять место своего отца Кумала. С этой целью он отправился в Тару на Большое празднество, во время которого в пределах Тары никто не может поднять на другого руку, и сел среди воинов короля и фениев. Король заметил незнакомого человека и спросил, каковы его имя и род. «Я Финн, сын Кумала, — ответил юноша, —

и я пришел служить тебе, о король, так же, как мой отец». Властитель с радостью выслушал это известие, и Финн принес ему клятву верности. Спустя немного времени Тару начал беспокоить некий демон, который являлся в сумерках и, бросая огненные шары, поджигал город, и никто не мог сразиться с ним, поскольку при приближении воина чудище начинало играть на арфе так сладостно, что слышавший его музыку погружался в грезы и забывал все на свете, мечтая только слушать, слушать и слушать. Когда Финн узнал об этом, он пришел к королю и сказал: «Если я убью чудище, стану ли я, как мой отец, вождем фениев?» — «Да, конечно», — ответил король и поклялся в этом.

Здесь следует добавить, что в число фениев входил воин по имени Фиаха — друг отца Финна Кумала, которому принадлежало волшебное копье с бронзовым наконечником и заклепками из арабского золота. Обычно наконечник завязывали в кожаный мешочек, поскольку он обладал следующим интересным свойством: стоило обнаженное острие приложить ко лбу, как человек преисполнялся силы и боевого безумия, что делало его непобедимым. Это-то копье Фиаха дал Финну, объяснив все, что требовалось, и с ним Финн вышел на вал Тары дожидаться прихода чудища. Когда наступила ночь и на равнине вокруг холма стал сгущаться туман, он увидел приближающуюся призрачную фигуру и заслышал звуки волшебной арфы. Но, приложив копье ко лбу, воин стряхнул заклятие, призрак бежал от него к сиду Слиаб-Фуайт, и там Финн нагнал и убил его и принес его голову в Тару.

Тогда король Кормак вывел Финна к фениям и велел им либо принести клятву верности своему новому вождю, либо искать службы в другом месте. Первым клятву принес Голл Мак Морна, а за ним — все остальные, и так Финн стал предводителем фениев Эрин и оставался им до самой смерти.

МОГУЧИЕ ВОИНЫ ФИННА: КОНАН МАК ЛИАТЛУАХРА

С появлением Финна фении достигли вершин своей славы, и после его смерти завершилась и эпоха их величия. Ибо он предводительствовал ими, как никто другой, мудро и сурово, и никогда никому не завидовал и никого не обижал, но сам прощал все обиды, кроме только неповиновения. Рассказывают, что Конан, сын правителя Луахры, того самого, которого Финн убил у Рат-Луахра и у кого он забрал сумку с сокровищами, семь лет жил вне закона, охотясь на фениев, убивая людей и собак, поджигая дома и угоняя скот. Наконец фении поймали его в ловушку в Карн-Леви, что в Мунстере; когда Конан понял, что не сможет бежать, он подкрался к Финну, присевшему отдохнуть после долгой погони, и обхватил его сзади, лишив возможности двигаться. Финн знал, кто держит его, и спросил: «Чего ты хочешь, Конан?» И Конан сказал: «Обещать тебе службу и верность, ибо мне уже не спастись от твоего гнева». И Финн рассмеялся и произнес: «Будь по-твоему, Конан, и, если ты станешь верным и доблестным воином, я тоже стану хранить слово». Конан служил ему тридцать лет, и не было среди фениев воина более дерзкого и стойкого в битве.

КОНАН МАК МОРНА

Был среди фениев и другой Конан, а именно — Конан Мак Морна, лысый и неуклюжий великан, необыкновенно острый на язык; сколь бы благородными и доблестными ни были деяния, Конан Лысый не упускал возможности их высмеять. Говорят, что на спине и ягодицах у него была черная овечья шерсть вместо человеческой кожи, и вот что послужило этому причиной. Однажды на охоте Конан и несколько других фениев неожиданно вышли к величественной крепости, с белыми стенами и разноцветными крышами, и зашли внутрь, надеясь на гостеприимство. Но в замке не было ни души; только пустые чертоги, принадлежащие как будто богатому и знатному человеку, с колоннами из кедрового дерева и шелковыми драпировками. Посредине высился накрытый стол, где лежало мясо кабана и оленя и стояла тисовая кадка, наполненная красным вином, и золотые и серебряные кубки. Фении радостно принялись есть и пить, поскольку они проголодались после охоты, и за столом послышался говор и веселый смех. Но вдруг один из воинов вскочил в изумлении, и тут все заметили, что завешанные драпировками стены превратились в грубые бревенчатые, а на месте потолка увидели пучки закопченного тростника, как в пастушьей хижине. Тогда фении поняли, что попались в ловушку сидов, и бросились к выходу, сжавшемуся до размеров лисьей норы; однако Конан Лысый продолжал пожирать стоявшие на столе яства и не обращал ни на что внимания. Товарищи позвали его, и, когда все уже выбежали, он попытался встать, но почувствовал, что приклеился к стулу и не может пошевельнуться. Тогда двое фениев вернулись, взяли его под мышки и рванули; но большая часть его одежды и кожи осталась на кресле. Не зная, что делать, воины прикрыли спину Конана первым, что попалось под руку: это оказалась шкура черной овцы, украденной ими из стада одного крестьянина. Шкура приросла, и Конан ходил с ней до самой смерти.

Хотя Конан был трус и редко участвовал в сражениях, рассказывают, что однажды от его руки пал доблестный воин. Это случилось в день великой битвы на Холме Погибели в Керри. Лиаган, один из неправедно вторгшихся чужеземцев, вышел вперед и вызвал на поединок храбрейшего из фениев, а те в насмешку вытолкали к нему Конана. Лиаган, наделенный больше силой, нежели умом, увидев противника, начал смеяться и сказал: «Глупо ты делаешь, лысый старик». Конан все приближался, и Лиаган поднял руку; тогда Конан сказал: «Поистине, тебе сильнее угрожает тот, кто позади, чем тот, кто впереди». Лиаган обернулся; тут Конан срубил ему голову, бросил меч и спрятался среди хохочущих фениев. Но Финн очень разгневался, поскольку победа была добыта хитростью.