Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.
Шрифт:
Вешенский район я знал мало, особенно не хватало мне знания людей, населявших район. До этого мне не приходилось работать в казачьих районах. На Верхнем Дону (Вешенский и Верхне-Донской районы Ростовской, часть районов Сталинградской области) повстанцы в 1919 году имели, по свидетельству Шолохова, 30 – 35-тысячную армию. <…>
Весной 1930 года колхозы в срок справились с весенним севом, вырастили хороший урожай и к началу сентября успешно вели уборку и хлебозаготовки. Хотя с последними дело подвигалось не так споро. Хлеб задерживался на токах. Некоторые руководители колхозов не торопились с хлебосдачей. Вели засыпку зерна в амбары на семена, на продовольствие и другие нужды колхозов. «Первую заповедь» отодвигали на второй план. К тому времени в районе работало более двух десятков двадцатипятитысячников и приравненных к ним. В числе их были Плоткин Або Аронович, Асмоловскнй, Иваненко, Коган, Иванов, Баюков и другие. Партийно-советский актив, с которым предстояло работать, был тогда таков: председатель райисполкома Сливин, начальник ГПУ Нырко, милиции – Кулаков, прокурор Сидоренко, председатель районной контрольной комиссии рабоче-крестьянской инспекции Салаев, райколхозсоюза – Ревин, живзаготсоюза – Каплеев, его заместитель – Яблонский, инспектор Лимарев, руководитель отделения «Заготзерно» Кузнецов, райсовпрофа – Агеев, почты – Чегридов, госбанка – Киреев, Мирошниченко.
Аппарат райкома партии состоял из секретаря райкома и делопроизводителя. Заместителем секретаря райкома и завагитпропом являлся заведующий политпросветом райисполкома, но это – по положению, а фактически должность не была заполнена. <…>
Вскоре после моего приезда в Вешенский район по собственному желанию приехали И.М. Слабченко, ранее работавший председателем Кашарского райисполкома, а с ним Корешков, заведовавший райзо в Кашарском и Леоно-Калитвенском районах, П.А. Красюков, избранный в свое время секретарем Кашарского райисполкома, а затем выдвинутый на должность секретаря окрисполкома. Были присланы другие работники, в частности Виноградов – заворг райкома, Байманов, Шевченко И.Г., остальных моя память, к сожалению, не сохранила. Прибыл из Кашар мой старый сослуживец Сергей Алексеев, работавший там еще при мне помощником секретаря райкома партии.
В первые дни моей работы в Вешенской я стоял на квартире у милиционера Блохина, на самом краю станицы, но вскоре я привез из Миллерово семью и поселился во флигельке во дворе милиции. Квартира была неудобная, между прочим, еще и тем, что двор, где стоял флигель, служил одновременно и местом для прогулок заключенных. <…>
Райземотделом заведовал коммунист Корешков, старшим агрономом у него работал Шевченко Иван Георгиевич, в период нэпа выходивший из партии из-за несогласия с политикой партии, а значит, по сути являвшийся «левым коммунистом». Агрономом райзо был хороший, способный специалист Мирошниченко Василий Сергеевич. До этого он много работал участковым агрономом, запомнился мне как увлеченный охотник и очень энергичный человек, отлично знавший свое агрономическое дело. С ним в райзо работал агроном Иван Михайлович Алимов – тоже опытный, толковый знаток полеводства. Он потом простудился, заболел и в 1932 году уехал работать в Каменский район. Были в нашем райзо также неплохие агрономы К.К. Бернасовский и Д.Л. Латышев. В райколхозсоюзе председателем работал Ревин, имевший за плечами опыт секретаря Леоно-Калитвенского райкома партии, – скромный, тихий, дисциплинированный, выдержанный, грамотный, но почему-то не проявлявший особой активности. Была еще такая организация в районе – Заготживкоопсоюз. Председателем его был коммунист Каплеев, беспредельно преданный партии, дисциплинированный, но малограмотный, малоспособный человек. Возглавляемая им организация занималась хлебозаготовками, закупкой скота, шерсти и других сельскохозяйственных продуктов. Там же работал П.Т. Лимарев, которого мы выдвинули в райком. Живой, энергичный, инициативный, подававший надежды, он вначале работал инструктором, а затем заворгом и заместителем секретаря райкома партии.
Здравоохранение в Вешках представляли супруги Ласовские. Муж заведовал кожно-венерическим диспансером, а жена была хирургом-гинекологом и заведовала Базковской больницей – способная, энергичная женщина, пользовалась большим авторитетом. Ласовские дружили с семьей Шолохова, часто собирались на вечеринки, играли в дурака и в преферанс, бывали вместе на маевках. В скором времени они уехали из района в Каменск, ближе к железной дороге, купили там себе дом, обстановку и мирно трудились на своем благородном поприще. В войну они погибли от рук немецких фашистов – он на фронте, а она с детьми в Каменске.
В первые дни работы в Вешенской главное внимание пришлось уделять ознакомлению с сельским хозяйством района, с колхозами, совхозом «Красная заря». Вешенский район тогда занимал довольно обширную территорию. В него входили Базковский и Боковский районы в своих границах послевоенного периода.
В райкоме я бывал редко, спал мало. Нужно было принять меры для усиления темпов хлебосдачи, ускорить начало сева озимых. При проведении хлебозаготовок райкому партии пришлось столкнуться с явно неправильными тенденциями ряда председателей колхозов и секретарей парторганизаций, председателей сельских советов. Был такой случай. В Грачевском колхозе председателем колхоза был двадцатипятитысячник Иванов с явно отсталыми, антиколхозными настроениями. Он занял недвусмысленно оппортунистическую позицию. Вместо того чтобы в первую очередь сдать хлеб государству, Иванов засыпал зерно в амбары на трудодни колхозникам, на семена, фураж и другие нужды колхоза. Такая антигосударственная практика не встретила возражений и со стороны Грачевской партийной ячейки. На предложение райкома немедленно исправить заведомо ошибочную, гнилую линию подкулачников Иванов ответил категорическим отказом, заявив, что хозяин в колхозе он, а для него интересы колхозников выше интересов государства1.
По решению правительства колхозам рекомендовалось на трудодни оставлять 15 процентов от сданного государству хлеба. Этого было вполне достаточно для удовлетворения текущих колхозных нужд. Остальное распределение хлеба по трудодням должно было происходить после выполнения плана хлебосдачи, засыпки семян и фуражных фондов. Но Иванова это не интересовало, его не затрагивало также и то обстоятельство, что он оставлял без хлеба рабочих фабрик и заводов, которые послали его и тысячи других своих товарищей в деревню для укрепления колхозов и улучшения дела хлебозаготовок.
Райком партии осудил позицию и практику Иванова, обратился к рабочим, направившим его в колхоз, с предложением отозвать его с поста председателя колхоза, как не оправдавшего доверия товарищей. Коллектив предприятия, к которому ранее принадлежал Иванов, немедленно его отозвал, и он уехал к себе на родину. За ним удалился и председатель Варваринского колхоза Коган. Эти товарищи оказались малоподготовленными для колхозной деревни, они были политически малограмотными, не разбирались в линии партии на укрепление сельского хозяйства и поэтому легко попали под влияние кулацких и белогвардейских элементов2.
Совершенно иную картину представляли другие колхозы, руководимые также выходцами из рабочего класса. Двадцатипятитысячники, попав из города в деревню, не видевшие раньше деревни, не знавшие в глаза кулака и подкулачников, столкнулись с большими трудностями. Большинство из них постепенно овладело методами борьбы с этими трудностями и повело за собой колхозные массы по пути, указанному партией.
Председатель лебяженского колхоза имени Буденного Або Аронович Плоткин, посланец киевских рабочих-водников, сплотил вокруг себя актив колхозников, создал крепкую партийную ячейку и умело руководил хозяйством. Колхоз под председательством Плоткина успешно провел весенний сев, сенокос, вспашку паров, прополку, хорошо подготовился к уборке урожая. Колхозники организовывали красные обозы по хлебосдаче. Они заботились и об урожае будущего года, успешно развернули сев озимых. Андрей Плоткин, как его звали в колхозе, был невысок ростом, коренаст, с приятным улыбающимся лицом, кипуч в работе, энергичен, хорошо разбирался в политике партии, стал для колхозников не только требовательным руководителем, но и чутким, внимательным, отзывчивым товарищем. То, чего не знал, он узнавал у самих колхозников, прислушивался к их мнениям, расспрашивал специалистов, многие ответы и решения находил в книгах. Уже тогда Плоткин ставил хозяйство на научную основу, внедрял культуру земледелия, первым в районе предпринял попытку механизировать уборку кукурузы. Этот опыт был им перенят у колхозников соседнего Кашарского района, которые ежегодно получали высокие урожаи этой культуры. Не случайно в те годы председатель-двадцатипятитысячник привлек внимание Шолохова.
В первое время работы в районе мое сближение с Шолоховым шло медленно. Встречались мы с ним чаще всего в райкоме, куда писатель приходил узнать, как идут дела с хлебозаготовками, с уборкой, вообще – какие новости. Новостей всегда было много. Уборка шла хорошо. Колхозники работали дружно, в поле выходили все – от малого до старого.
Иногда Шолохов приглашал меня к себе домой. Он тогда жил в небольшом домике из четырех маленьких комнаток с маленькой кухонькой и спаленкой. Квартира была обставлена очень скромно, никаких следов богатства или излишества не было. В спальне стояли койка, столик, на стене – обыкновенный дешевенький ковер, охотничьи ружья и снаряжение. В столовой – длинный, широкий стол, буфет. Узкая коечка, простенькие стулья. Вот и все. В зале располагались комод с множеством ящиков, гардероб, цветы, стулья, патефон с пластинками. Здесь танцевали во время вечеринок, которые устраивал Шолохов.
Он познакомил меня со своей женой – Марией Петровной, тактичной, выдержанной, энергичной и неутомимой женщиной. В дальнейшем она стала неизменным его спутником в поездках на охоту, рыбалку, в Москву, за границу. Умная, уравновешенная, трудолюбивая, она сама научилась печатать на машинке, и множество страниц «Тихого Дона» и других книг были перепечатаны ею собственноручно.
У Шолохова в 1930 году было двое маленьких детей – Светлана и Александр. Значительную часть свободного от работы времени Михаил Александрович проводил среди родных и близких. Это были три сестры Марии Петровны – Анна и Полина с мужьями и Лидия3, в то время девица, двое их братьев – Иван с женой Евдокией и Василий, хотя Василий в Вешенской бывал редко, он работал где-то в другом месте. А первенствовали в этом семейном кругу конечно же родители Марии Петровны – Петр Яковлевич и Мария Федоровна Громославские.