Мика
Шрифт:
Я гладила его по волосам, все еще гладко натянутым, заплетенным в косу.
– Но ты выжил.
Он кивнул, потерся головой о шелк блузки, о груди под ним. Не сексуально, а просто так.
– Этот леопард-оборотень был серийным убийцей. Нападал только на охотников и только когда они добудут зверя. Фокс сказал, что все случаи они объединили в серию всего за несколько часов до нападения на нас. Первое нападение случилось в резервации, где он тогда работал.
– Он раскрыл дело, – сказала я.
– Он поймал... чудовище. И присутствовал, когда его убили.
Мика все время говорил "чудовище". От оборотня такое нечасто услышишь – про другого оборотня.
– Я умер, меня реанимировали, я выжил и выздоровел. Выздоровел очень быстро. Невероятно быстро. И через месяц я тоже был чудовищем. Монстром.
Печаль слышалась в его голосе, невыразимая печаль.
– Ты не монстр, – сказала я.
Он отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Но ведь многие из нас – монстры, Анита. Я вступил в пард Мерля, и он был хорошим вожаком, но пришел Химера и захватил власть, а он был злобный псих.
Химера – это был тот вожак, которого я убила, чтобы спасти Мику и его народ. Этот Химера был единственным известным мне оборотнем-универсалом, который мог перекидываться различными зверями. До того, как я его встретила, я бы сказала уверенно, что реально такого не может быть, но я встретила его, и мне пришлось его уничтожить. Он был вполне реален, очень силен, и еще он был очень изобретательным сексуальным садистом.
Я взяла Микино лицо в ладони.
– Ты хороший человек, Мика. И ты не монстр.
– Я использовал тебя, когда мы встретились, Анита. Я увидел в тебе возможность спасти моих леопардов. Спасти нас всех.
– Знаю, – ответила я. – Мы об этом говорили. Ты спросил меня, что я готова была бы сделать, чтобы спасти Натэниела и всех леопардов от Химеры. Я согласилась, что сделала бы все или хотя бы то, что сделал ты, чтобы меня в это вовлечь. Винить тебя я не могу.
– Как только ты меня коснулась, план изменился. Ты его изменила. Ты изменила все. И ты никогда не смотрела на меня как на монстра. Никогда меня не боялась, ни в каком смысле.
– Ты говоришь так, будто все остальные тебя боялись.
Он снова вздохнул:
– У меня в школе была девушка. Мы не были официально помолвлены, но оба знали, что как только окончим колледж, так поженимся.
– Звучит хорошо, – сказала я.
Он покачал головой:
– С сексом мы решили подождать – где-то год. Оба хотели сперва окончить школу и чтобы нам было по восемнадцать. Ее старшая сестра еще в школе забеременела, и это сломало ей жизнь, так что Бекки была осторожна. Меня это устраивало. Я хотел всю оставшуюся жизнь прожить с ней, так что там значит какой-то год?
Он притянул меня к себе на колени, посадил боком, как положено леди.
– И что было дальше? – спросила я, потому что он, похоже, ждал вопроса.
– Что заставило ее полностью со мной порвать? То, что я стал монстром. Любить животное она не могла.
Я не смогла скрыть потрясение.
– Господи, Мика, это же...
Он кивнул.
– Жестоко, да, но то, что я оказался оборотнем, – это только последняя соломинка. Не первая.
Я чуть наморщила лоб.
– А какая была первая?
Он опустил глаза, и я поняла, что он смущен.
– Какая? – спросила я.
– Я был слишком большой.
Я открыла рот – и закрыла, не сразу найдя слова.
– В смысле, ты был слишком хорошо оснащен?
Он кивнул.
Я глядела на него и думала, что сказать. Ничего на ум не приходило.
– И ей не понравился секс с тобой?
– Да.
– Но ведь ты... ты в постели удивителен. Ты...
– Ты не была девственницей, да и я уже был не восемнадцатилетний и не девственник.
– А, – сказала я и задумалась.
Мика был очень одарен природой в этом смысле. Не только в длину, но и в ширину, что, как я выяснила, бывает более серьезной проблемой. Есть позиции, в которых к длине можно приспособиться. А с шириной ничего не поделать. Я представила себе, каково в первый раз, когда все это запихивают внутрь, да еще, может, без достаточной предварительной игры.
– Кажется, я понимаю проблему.
– Я сделал ей больно. Не хотел, но так получилось. Со временем у меня стало получаться лучше. Больше предварительной игры, больше... ну, в общем, лучше.
– Этому учишься со временем, – сказала я.
Он уткнулся лбом мне в плечо.
– Но Бекки это никогда не доставляло радости. Секс у нас бывал, но мне всегда приходилось быть очень осторожным с ней, или она говорила, что ей больно.
– Знаешь, у женщин бывает разный размер, как и у мужчин. Может быть, она изнутри была маленькой, а ты снаружи никак не маленький.
Он поднял на меня глаза, прижимаясь щекой к моей голой руке:
– Ты так думаешь?
– Да.
Он улыбнулся:
– У тебя со мной проблем не было ни в чем.
Я улыбнулась в ответ:
– Не было, а она – всего лишь один голос. Один отрицательный результат проблему не создает.
– Это не был единственный голос "против", Анита.
Я приподняла брови:
– То есть?
– В колледже у меня бывали свидания, когда все было хорошо, пока девушка не видела меня – полностью. Тут она подхватывала одежду и говорила "никогда и ни за что".
Я посмотрела на него с удивлением: