Милая маленькая игрушка
Шрифт:
— Чем все закончилось с твоим конфликтом с другой Братвой? — Спрашиваю я, переходя от нашей небольшой беседы о колледже и семье к более серьезной теме, когда больше не могу этого выносить. — Ты сказал, что думаешь, что решил это, да?
Илья становится серьезным, его брови хмурятся, когда он смотрит на меня более пристально.
— Я не хочу вдаваться в подробности. Но да, я считаю, что все кончено. Мне потребовалось все мое терпение и здравомыслие, но мы наконец-то выследили виновников, вызвавших столько разрушений и смертей.
— Смертей? — Мое сердце замирает от испуганного
Илья наклоняет голову в мгновенном замешательстве, а затем в его глазах проступает осознание. Он тяжело вздыхает, и уголки его губ опускаются.
— Мне жаль. Я был под таким давлением и у меня было так мало времени и сна в последнее время. Я, должно быть, не сказал тебе. — Он трет глаза указательным и большим пальцами, внезапно выглядя измученным.
— Не сказал мне что? — Нажимаю я.
Глаза Ильи встречаются с моими, его выражение грустное.
— Ублюдки убили моего лучшего капитана и семерых его людей. — Он качает головой и отпускает ее. — И использовали их головы, чтобы отправить мне официальное объявление войны.
Мой желудок падает, и я молча смотрю на Илью, когда двери лифта со звоном открываются на семидесятом этаже. Прочитав мое испуганное выражение, Илья протягивает руку и сжимает мою ладонь.
— Сейчас не время и не место вдаваться в подробности. Когда-нибудь я расскажу тебе все, что произошло с той ночи, но обещаю, они больше не придут за моими людьми.
Его убежденность заставляет мой пульс учащенно биться, и когда он кладет мою руку на сгиб своего локтя, я позволяю ему вести меня к стойке хозяина, хотя мне не терпится узнать больше. Хозяйка встречает нас дружелюбной улыбкой, прежде чем провести к нашему столику прямо у окна с видом на потрясающий закатный вид Чикаго. Илья не заморачивается с меню, заказывая каждое из наших блюд вместе с бутылкой вина, прежде чем хозяйка успевает уйти.
Затем он переключает внимание на меня, и его глаза скользят по моему телу, когда он видит меня без пальто впервые сегодня вечером. Вспышка или сильная оценка наполняет его взгляд, но он не говорит ни слова. Вместо этого он складывает руки на столе, принимая деловой вид. У меня все еще есть миллион вопросов о том, что произошло между Братвой Ильи и этой угрозой, с которой он пытался справиться в течение года. Но я не могу задать их сейчас. Мы находимся в центре переполненного ресторана, и, судя по напряженному взгляду Ильи, направленному на меня, он хочет что-то сказать.
— Я пытался придумать хороший способ, чтобы облегчить этот разговор, но, когда дело доходит до дела, мне лучше общаться напрямую, и я думаю, что ты не будешь слишком возражать, поскольку ты тоже не из тех, кто ходит вокруг да около, — хрипло говорит он.
Я усмехаюсь с нервным облегчением. Прямолинейная честность — это действительно моя лучшая политика, когда дело касается общения, и, честно говоря, это одна из вещей, которые я нашла невероятно привлекательными в Илье с самого начала. Ему нравится, когда я перехожу к сути, и он не боится этого делать.
— Уитни, я много думал
Мое сердце трепещет, когда он действительно просто ныряет прямо в сердце всего моего стресса и беспокойства о нас в последнее время.
— Мне нравилось наше время вместе. — О боже, вот и оно — Но я пойму, если ты готова двигаться дальше после окончания учебы. Я знаю, что быть с мужчиной старше, таким как я, вероятно, не было твоей идеальной ситуацией, и ты могла бы найти лучшего партнера. Того, кто ближе к твоему возрасту и больше соответствует твоим интересам. Или, может быть, ты вообще не хочешь мужчину. Может быть, ты просто хочешь сосредоточиться на своей карьере, и после того, как я увидел, как ты танцуешь на прошлой неделе, я уверен, что ты добьешься успеха в своем увлечении.
Илья излагает возможности с такой холодной легкостью, что это меня поражает. Его тон ровный, почти отстраненный, такой непринужденный, как будто мы обсуждаем погоду. Это не тот разговор, который я ожидала о том, что чувствует каждый из нас, а скорее длинный список причин, по которым я не должна хотеть быть с ним после окончания колледжа.
Что происходит? Он ищет выход? Пытается найти то, что заставит меня сказать: «Да, знаешь что? Ты прав. Я думаю, нам лучше пойти разными путями»?
Хотя мне и тяжело это признавать, пока Илья продолжает говорить обо всех причинах, по которым я должна хотеть двигаться дальше по жизни после окончания колледжа, я понимаю, что на самом деле он подает знаки того, что хочет двигаться дальше. Он хочет, чтобы я его отпустила. Резкий отказ пронзает мою грудь, за которым следует немедленное чувство потери. Как бы он ни говорил, что хочет быть прямым, Илья пытается дать мне возможность прийти к выводу, который он надеется услышать. Слезы жгут мои глаза, когда во мне закипают боль и гнев, но я отказываюсь плакать перед ним и делать все еще более неловким, чем оно есть. К черту. Если он хочет напрямую, то так оно и будет.
— Я прекрасно понимаю наше соглашение, — вклиниваюсь я, останавливая его на полуслове более резким тоном, чем намеревалась. — Ты с самого начала ясно дал понять, что это временные отношения. Тебе не нужно подводить меня или пытаться заставить меня чувствовать, что это мое решение, Илья. Просто скажи мне, чего ты хочешь. Ты хочешь продолжать трахаться со мной, пока я не закончу? Или ты пытаешься сказать мне, что решил отпустить меня раньше?
Шок заставляет его замереть, когда рот Ильи захлопывается, и на мгновение он замолкает. Затем его брови изгибаются в глубокой хмурой усмешке.
— Ты не поняла. Я совсем не это имел в виду.
Внезапное разочарование в его тоне удивляет меня, еще больше сбивая с толку.
— Тогда что ты имеешь в виду? — Требую я.
— Я говорю это только потому, что не хочу, чтобы ты чувствовала себя в ловушке со мной, если ты предпочтешь найти кого-то нового. Но, Уитни… — Илья наклоняется вперед в своем кресле, протягивая руку через стол, чтобы взять меня за руку. Его темные глаза наполняются глубокими эмоциями. — Несмотря на все мои усилия, я понял, что у меня появились чувства к тебе.