Миллион поцелуев в твоей жизни

Мерфи Моника

Он берет меня за руку, переплетая наши пальцы. “Не напрягайся, Птичка”.

“Я не напряжена”, автоматически говорю я, не отрывая взгляда от окна.

Я боюсь, что если я посмотрю на него, то могу разрыдаться.

Он придвигается ближе, его рот снова у моего уха. “Врушка. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Я с трудом сглатываю, ничего не говоря в ответ.

Вот этого я и боюсь.

19. Рен

Так тихо, как только могу, я прокрадываюсь в дом, медленно закрывая за собой дверь, чтобы не хлопнуть ею. В квартире тихо, как будто здесь

никого нет, и я вздыхаю с облегчением.

“Где, черт возьми, ты была весь день?”

Вскрикнув, я оборачиваюсь и вижу своего отца, стоящего в начале коридора, прямо рядом с их ценным достоянием — гигантской картиной Энди Уорхола, висящей на стене.

Я пытаюсь улыбнуться ему. “Что ты имеешь в виду? Я ходила в художественную галерею.”

“Это было несколько часов назад”. Он косится на меня, как будто пытается заглянуть в мою голову. ”Ты все это время была в галерее?"

Я медленно качаю головой, но ничего не говорю.

“Пойдем со мной.” Он поворачивается и направляется по коридору. У меня нет выбора, кроме как последовать за ним, входя в гостиную, где ждет моя мама, безупречно одетая в элегантное черное платье, сжимая в руке бокал с вином. Ее улыбка становится хрупкой, когда она встречается со мной взглядом, оставаясь спокойной.

Она никогда не была моим союзником. Я не знаю, почему я всегда думаю, что она может быть такой. Это безнадежное дело.

“Как вы добрались домой, юная леди?”

Это от моего отца, который повернулся ко мне лицом с сердитым выражением на лице. Он красивый мужчина. Слегка лысеющий, с проседью на висках. Карие глаза, которые всегда наполняются беспокойством, когда они останавливаются на мне. Интересно, беспокоится ли он обо мне постоянно? Иногда мне кажется, что это все, что он когда-либо делает.

Я думаю о том, чтобы солгать, но, в конце концов, он, скорее всего, все равно вытянет это из меня. Является ли упущение нескольких фактов тоже ложью? Может, и нет. “Я поехала домой на машине”.

Он поднимает брови. “На чьей машине? Потому что эта была явно не моей. Водитель позвонил мне в панике пару часов назад, Рен. Говоря, что ты никогда не связывалась с ним, чтобы он мог забрать тебя. Когда он пошел в галерею, он понял, что ты уже ушла.”

”Он вошел в галерею?" Чувство вины захлестывает меня. Я уверена, что это написано у меня на лице.

“Он проехал весь Трайбек, пытаясь найти тебя, и просто случайно увидел, как ты выходишь из ресторана с кем-то”.

У меня кружится голова от его слов, и я падаю на диван позади себя. “С кем ты была?” Папа делает шаг ко мне, протягивая свой телефон так, чтобы он был у меня перед носом. На экране есть фотография, на которой я и Крю покидаем "Two hands" вместе. Я улыбаюсь.

Я не думаю, что когда-либо раньше видела себя такой счастливой.

“Кто это?” Папа требует.

”Крю Ланкастер". Мой голос на удивление спокоен.

Он хмурится, засовывая телефон обратно в карман брюк. “Подожди — сын Реджи?”

“Да,” — подхватывает мама, “Самый младший”.

“Я хожу с ним в школу”, -

добавляю я. “Он в моем классе”.

“Хм.” Он бросает взгляд на маму.

“Возможно, это лучшая перспектива для нее, чем тот мальчик с чьей семьёй у нас встреча сегодня вечером”.

Она кивает в знак согласия.

У меня отвисает челюсть.

О чем они говорят? Есть ли что-то за сегодняшним ужином с фон Веллерами, кроме желания моего отца поговорить с ними о бизнесе?

“О чем вы говорите?” — спрашиваю я, когда они больше ничего не говорят. “Крю и я просто— друзья”.

“Почему он был в галерее?” — спрашивает папа.

“Я…”

Его телефон звонит, и он немедленно вытаскивает его из кармана, бросая взгляд на экран, прежде чем сказать: “Мне нужно ответить”.

И выходит из комнаты.

Как только он уходит, мама делает укрепляющий глоток из своего стакана.

“В следующий раз тебе следует написать своему отцу. Он ужасно волновался.”

"Прости," — шепчу я, ненавидя себя за то, что автоматически извиняюсь за все. Я никогда не пытаюсь объясниться. Или постоять за себя.

“Ты же знаешь, каким он бывает”.

”Да". Я киваю, собираясь с духом, чтобы задать вопрос, который вертелся у меня в голове. “Почему папа сказал тебе это?”

“Что сказал?” Она намеренно прикидывается дурочкой. Я могу сказать.

“О том, что Крю — лучшая перспектива”.

Она вздергивает подбородок. “Мы изучаем все возможности твоего будущего”.

Я хмурюсь так сильно, что у меня болит голова. “О чем ты говоришь? Например— выдать меня замуж за Ларсена? Так вот почему мы сегодня ужинаем у них дома? Это одно из направлений, которые мы всерьез изучаем?”

Почему я утруждаю себя использованием слова “мы”? Мне кажется, они изучали мои варианты, не вовлекая меня вообще.

“Это не такая уж ужасная перспектива, чтобы ее рассматривать. Он из хорошей семьи. Они очень богаты”, - указывает мама.

“А наша семья не богата? Почему я должна беспокоиться о деньгах? Я не хочу выходить замуж сразу после окончания школы. Мне будет всего восемнадцать." Просто произносить эти слова вслух звучит нелепо.

“Успокойся. Ты бы не вышла замуж после окончания школы, дорогая. Это слишком рано. Но мы хотим соединить тебя с кем-нибудь, чтобы обеспечить твое будущее”. Она делает еще один глоток вина, без особых усилий прохладного, как будто ее никогда ничего не беспокоит.

В то время как я чувствую, что моя жизнь рушится прямо у меня на глазах.

“Что, если я захочу поступить в колледж?”

Скептическое выражение, мелькающее на ее лице, очевидно. “Ты действительно хочешь это сделать, Рен? Такая пустая трата времени.”

Я вздрагиваю от ее слов. Она намекает, что считает меня тупой?

“Я не знаю”. Я пожимаю плечами, чувствуя себя защищающейся. Я подала документы в несколько колледжей, указав в качестве своей специальности историю искусств. “Возможно, я сначала захочу взять годичный перерыв. Я могла бы путешествовать по Европе и исследовать все галереи”.