Миллион поцелуев в твоей жизни
Шрифт:
Из нее вырывается всхлип, и она пытается толкнуть меня в грудь, но я смягчаю свою атаку, не только ради нее, но и ради себя.
Потому что, черт возьми, она вкусная. И когда я чувствую, как она медленно тает рядом со мной, ее руки тянут за лацканы моего пиджака, как будто она хочет притянуть меня ближе, я знаю, что она чувствует то же самое. Я прижимаю ее к стене, продолжая пить с ее губ, скользя языком по ее губам, снова и снова, надеясь, что смогу навсегда стереть все следы вечера, который она провела с гребаным Ларсеном. Я заканчиваю поцелуй
”Это были тяжелые выходные".
Фырканье на самом деле покидает меня. “Я уверен, что Ларсен занимал все твое время”.
“Я почти не разговаривала с ним”.
“Значит, ты все-таки ходила на ужин в дом его родителей”. Подтверждение болезненно.
“Конечно, я это сделала. Я поехала со своими родителями. Они ждали меня там.” Она издает сдавленный звук и тяжело прислоняется ко мне. “Они разводятся”.
“Кто? Родители Ларсена?” Кого это волнует?
Рен наклоняет голову, прижимаясь к моей груди, ее руки лежат там, прямо у моего сердца. "Нет. Мои. Они сказали мне об этом в эти выходные. Это полный бардак. Моя жизнь — сплошная неразбериха”.
Ах, черт.
Я обнимаю ее и прижимаю к себе, провожу рукой вверх и вниз по ее спине, пока она тихо плачет, уткнувшись в мою рубашку. “Птичка, мне так жаль”.
“Все в порядке. Это… это был такой шок. Моя мама сказала мне первой, и она была так спокойна. Это было странно.”
Она шмыгает носом и отстраняется, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. Ее глаза налиты кровью и слезятся, по щекам текут слезы. Повинуясь инстинкту, я медленно вытираю их большим пальцем, и она закрывает глаза, ее губы изгибаются в легчайшей улыбке. “Я не думала, что они когда-нибудь расстанутся, но вот они здесь, разрушают двадцатипятилетний брак. И в этом так много всего замешано. Деньги и активы. Слишком много активов. Все это искусство.”
“Они делят его между собой?”
“По словам моей матери, они устраивают аукцион. Они не могут прийти к решению по поводу коллекции, и она отказывается платить за произведения искусства, которыми уже владеет, или, по крайней мере, так она мне объяснила.” Рен качает головой. “Это будет грязно. Я не знаю, что делать и что чувствовать”.
Я притягиваю ее к себе. ”Ты должна была позвонить мне“.
”Я не знала, что тебе сказать", — признается она. — "После… всего, что случилось в субботу. Я не знала, где мы находимся.”
Скользнув пальцами под ее подбородок, я наклоняю ее лицо так, чтобы она смотрела на меня снизу вверх. “Я же сказал тебе, что я твой друг”.
“Мне нужен друг прямо сейчас, Крю”, - шепчет она. “Сильно”.
“Скажи мне, что тебе нужно”.
“Я— я еще не знаю. Твоя поддержка? Кто-нибудь, с кем можно посидеть за ланчем?” Ее смех печален, и это причиняет боль моему гребаному стальному сердцу, когда я его слышу. “Кто-то, кто действительно будет добр ко мне?”
”Черт возьми, Рен". Я целую ее снова, потому что ей так чертовски грустно, но она заканчивает это первой, полностью отстраняясь от меня. "Что
“Мы должны пойти в класс”. Как по команде, раздается звонок с пятиминутным предупреждением. “Мы не можем опоздать на урок к Фигу”.
Гребаный Фиг. Я ненавижу этого парня.
“Крю…” Она делает шаг ко мне, выражение ее лица умоляющее. “Мы можем сохранить то, что произошло между нами, в секрете?”
"Что?" Я качаю головой. “О чем именно ты говоришь?”
“Я не хочу, чтобы кто-нибудь думал, что у нас… романтические отношения. Мы можем быть дружелюбными. Люди подумают, что это нормальное развитие совместной работы над проектом, верно? Я просто не готова позволить людям узнать, что мы целовались на заднем сиденье машины”.
Я автоматически хочу принизить значение того, что произошло на заднем сиденье той машины в субботу днем. Что такое небольшой сеанс поцелуев? Мы учимся в старшей школе. Такое дерьмо случается постоянно. Всевозможные люди, которые приезжают сюда на выходные, переспали и теперь притворяются, что ничего не произошло. Черт возьми, я и сам делал это не раз.
Но есть что-то в том, что Рен говорит мне, что не хочет, чтобы люди знали, что мы целовались, и это меня раздражает. Как будто она хочет сохранить для меня свой маленький грязный секрет.
Это полный пиздец. Удар по моему огромному эго, если быть честным с самим собой. С другой стороны, я не могу себе представить, каково это — быть Маленькой мисс Совершенство Рен, милой и гордой девственницей в кампусе, проповедующей воздержание. Если ее увидят со мной, это поставит под угрозу ее репутацию, и это то, что она ценит.
Может быть, немного чересчур.
“Все, что ты захочешь”, - говорю я ей с легкой улыбкой. ”Мы просто друзья, верно, Рен?"
“Правильно”. Она кивает. “Просто друзья”, - добавляет она слабым голосом.
“Ты уйдешь первой, хорошо? Я подожду минутку, чтобы люди не видели нас вместе," — инструктирую я ее.
"Хорошо." Она улыбается. “Спасибо за понимание”.
А потом она исчезла.
Я прислоняюсь к стене, от меня исходит пар, когда я один раз ударился затылком о стену. Дважды. Еще пару раз, пока рычание не покидает меня.
Почему меня должно волновать, хочет ли она сохранить нас в секрете? Это то, как я обычно действую, так что я должен быть полностью за это. Не то чтобы я собиралась выбежать и рассказать всем, что произошло. Я даже не упоминал об этом своим друзьям. Черт, я солгал Малкольму ранее.
Но Птичка командует. Мне это не нравится. Ни капельки.
Как и было обещано, я выхожу из кабинета через минуту, спеша в класс, расталкивая толпящихся студентов. Некоторые из них произносят мое имя, но я игнорирую их. План складывается в голове, когда я иду на английский с отличием, и когда я вхожу в класс, я с облегчением вижу, что могу довести его до конца.
Рен уже там, сидит на своем обычном месте. Спереди и по центру. Ее щеки покрыты пятнами от недавнего плача, но в остальном она выглядит нормально.