Миллионер
Шрифт:
Кроме того, Рюмин прекрасно представлял, что, отработав контракт в представительстве голландской фирмы в Москве, Кармен предпочтет вернуться в родной Амстердам.
В крайнем случае она согласится на новую командировку в какой-либо полусонный Цюрих или провинциально спокойный Мюнхен.
Впрочем, после суматошной московской жизни провинциальным мог показаться чуть ли не каждый европейский город.
Кармен не возражала против интимной связи с солидным и остроумным консультантом и ценила его умение красиво ухаживать.
Валентин
Рюмин не скрывал свою связь с подданной Нидерландов. «Хватит, натерпелись, намучились от запретов! Все иностранные красавицы наши! Можем себе позволить!»
Получалось, что в изощренной форме он пропагандирует модный патриотизм – «всех пере...м, и никто нас не остановит».
В этот вечер Рюмин решил позволить себе еще один вызов общественному мнению – сопроводить Кармен в компании с ее коллегами и соотечественниками в бар, где на больших экранах собирались демонстрировать судьбоносную встречу сборных России и Нидерландов на европейском чемпионате по футболу.
От исхода матча зависело, выйдет ли наконец Россия в 1/4 финала, что случилось последний раз двадцать лет назад, или все разговоры о возрождении российского футбола – очередной миф, а жаждущих победы россиян ждет очередное жестокое разочарование.
– Ты не боишься, что нас побьют московские тиффози? – с деланным ужасом спросила Кармен.
– Ради тебя я готов на любой риск, – соврал Рюмин.
Он уже представлял, как будет рассказывать своим деловым партнерам, что провел вечер в компании голландских болельщиков, встречая их удивленные взгляды. «А он не трус. Способен на нестандартные поступки. Мыслит и ведет себя независимо. Характер нордический».
Сам Рюмин именно таким образом оценил бы достоинства человека, решившегося на рискованную экспедицию.
Ему было приятно наблюдать за собой со стороны.
«Все стареют, а я молодею», – с удовлетворением думал Рюмин, наблюдая, как розовеют обычно бледные щеки Кармен.
Ее потрясла отчаянная отвага российского предпринимателя.
«Они все здесь сумасшедшие. Заниматься бизнесом в России – все равно что прогуливаться по минному полю. Но Валентин такой милый».
– Нужно приехать заранее, – с присущей ей предусмотрительностью сказала Кармен.
– Я обо всем позаботился. Места в баре заказаны для нас и всей твоей компании.
«Он еще и практичный».
– Каждый платит сам за себя, – предупредила Кармен, чтобы не ввести любовника в лишние расходы.
– Это уж как водится. Но я плачу за тебя, – вновь проявил широту натуры Валентин Борисович.
«Она выпьет не больше двух бокалов пива. Закусим чипсами», – все же прикинул Рюмин. Получалось недорого, хотя все бары
– Ты уверен, что это безопасно? – Кармен поджала губы и одновременно положила руку на ладонь Рюмина, смягчая свой нарочито строгий тон.
– Будем надеяться, что российская сборная не проиграет. Иначе болельщики разнесут весь центр.
– Так ты будешь болеть за Россию!
– Я буду болеть за тебя, – обольстительно улыбнулся Рюмин и, в свою очередь, погладил руку Кармен.
С точки зрения европейской политкорректности эти робкие поглаживания являли собой жуткий разврат – намного более скандальный, чем, скажем, оральный секс в кинотеатре или в примерочной кабинке торгового центра.
Троянов слушал разговор двух голубков, сидя в машине, запаркованной у дома Рюмина.
Сразу же после встречи с Екатериной он привлек к слежке двух друзей, работающих в частном сыскном агентстве.
Объект наблюдения Рюмин ничего не боялся.
Он ощущал себя предельно уверенно, полагая, что его связи в высших сферах гарантируют от неприятностей.
Что касается криминала, то он и раньше обходил Рюмина стороной, а по мере укрепления государственности и политической стабильности старался напоминать о себе как можно реже.
Конечно, отморозки и беспредельщики возможны в любом обществе, но для защиты от шпаны Рюмина обычно сопровождали два охранника в одинаковых черных костюмах в полоску. Судя по их загорелым и беззаботным лицам, они особенно не парились – носили за хозяином зонт и служили подтверждением его социальной значимости.
В последнее время назойливая демонстрация личной охраны стала считаться проявлением дурного вкуса, напоминающим о бандитских девяностых. В представлении государственников охрана полагалась только высшим должностным лицам, а частные предприниматели пусть опираются на защиту закона и правоохранительных органов.
Об этом Рюмину как-то прямо сказал его знакомый прокурорский генерал:
– Валентин, будь скромнее. Видел, как ты со своими бобиками чуть ли не во двор Генеральной прокуратуры въехал. Не улавливаешь остроты политического момента. Ты должен сюда приходить и челом бить. Без охраны и прочих выкрутасов. Смиренно!
Тонкий стратег Рюмин подумывал о том, чтобы вообще ввести скрытое сопровождение – так, на всякий случай.
Однако пока охрана Рюмина выполняла чисто символические функции, что облегчало Троянову и его друзьям наблюдение и прослушку объекта.
К тому же Валентин Борисович жил по строго заведенному графику. Встречался с контрагентами он не часто, опираясь на узкий круг доверенных лиц типа Верова и ему подобных канцелярских мышей.
Кроме новой возлюбленной Кармен, у Рюмина были еще две любовницы – скорее для тела, чем для души, но они посещали его только на квартире или в загородном доме.