Шрифт:
– Мари, девочка, не рано ли ты по сторонам глазками стреляешь?
– Тетя Эмма, ты все время забываешь, что я все-таки не обычная девочка, а морфинированная.
– Нет, никогда наверное уже к этим ньюкам не привыкну. Ну ладно, одно дело - ускоренное развитие интеллекта, это я могу понять. Но интенсификация ускоренного созревания всего организма? Кому это надо, чтобы девочки твоего возраста уже мужиками интересовались?
– Слушай, тетушка, ты же современная женщина, и совсем не старушка еще.
– Знаешь что, милая, давай-ка, отучайся меня тетушкой называть. А то еще при людях невзначай ляпнешь. Какая я тебе тетушка? Всего-то на двенадцать лет тебя старше.
– Да чего ты переживаешь-то? Если кто и услышит, так посмеется только и всё. Ты же совсем как девочка выглядишь. Только что попка аппетитная, а сисечки только на размерчик больше моих.
– Ну, ты и вредина малолетняя! Малявка еще, сиськами меряться.
– А чего мне меряться-то? Мне и так хорошо. Не в сиськах счастье, а в мультиоргазме. А ты свои не хотела бы подрастить? Размерчика на два - совсем как кинозвезда была бы. От поклонников отбоя бы не было.
– Отстань с глупостями. И так не жалуюсь, более чем достаточно.
– Да уж, не сомневаюсь. Вон и сейчас половина дядек на тебя косятся. А другая половина - стесняются.
– Ладно тебе. Вон тут тёток симпатичных сколько, хватай - не хочу.
– Слушай, ты чего это, скромничаешь или кокетничаешь? Тётки эти все выглядят как вульгарные провинциалки. А ты хоть и стараешься консервативно одеваться, все равно в сто раз сексуальней их выглядишь. Соблазн из тебя на пол-километра так и прет.
– Так, Манюня, давай-ка сменим пластинку. По уму-то ты ведь уже взрослая девочка, давай о чем-нибудь умном поговорим.
– А что значит - "сменим пластинку"? Какую пластинку-то?
– Мари громко потянула остатки коктейля через соломинку и число заинтересованных мужских взглядов, обращенных на симпатичных девчушек, немедленно удвоилось.
– Ты это специально?
– Эмма нахмурилась.
– А как же, - противная девчонка хитро прищурилась.
– Вот только тот, кому это предназначалось, почему-то совсем не отреагировал.
– Это который же?
– удивилась Эмма.
– А вон, в углу сидит, справа от тебя.
– Ты в своем уме? Во-первых, он тебе в дедушки годится, и во-вторых, сколько я его здесь вижу, он никогда ни на кого вообще внимания не обращает. И взгляд у него такой, как будто он сквозь тебя смотрит, а ты прозрачная.
– Я заметила, что он очень необычный. Виски совсем седые, а тело как у борца-профессионала. Я таких никогда еще не видела.
– А у меня такое ощущение, что он как-будто в прозрачном, но очень твердом коконе от окружающего мира замкнулся и весь в себя ушел. И взгляд у него какой-то не странный даже, а просто страшный. Вот уж с кем не хотелось бы мне познакомиться.
– И что, ты никогда его ни с кем не видела? Так и сидит всегда один-одинешенек?
– А ты что, не чувствуешь, как он всех на расстоянии держит? Мне кажется, никому и в голову не придет ближе, чем на два метра к нему приблизиться.
– А я хочу попробовать, - с округлившимися от внезапной решительности глазами сказала Мари.
– Ой, только не это, пожалуйста!
– Эмма непроизвольно схватила девчушку за руку.
– Может быть он вообще маньяк какой-нибудь.
– Что ты придумываешь?
– улыбнулась Мари, - ты же прекрасно знаешь, что все чудаки с мало-мальски выраженными психическими отклонениями давно на учете, и представляющие собой опасность для общества по улицам не разгуливают.
– Ай, может латентный какой-нибудь. Ну его на фиг...
– Ладно, пойду схожу в туалет, - примирительно сказала Мари.
Однако, поднявшись из-за столика и направившись в сторону туалетной комнаты, она резко сменила направление и, подойдя к столику незнакомца, выдвинула стул и нахально уселась напротив него. Мужчина поднял голову и их взгляды встретились. Из глубины его серых глаз на Мари пахнуло таким неземным холодом, от которого ее сердечко непроизвольно судорожно сжалось, но малышка нашла в себе силы не отвести глаз.
– Тебе очень плохо?
– после почти минутного тягостного молчания спросила она тихонько.
***
– Ну, вот что, Спарк, ты все-таки соберись и расскажи нам всё по-порядку, что там у вас произошло. Мы понимаем, что память у тебя заблокирована и тебе трудно побороть себя и заставить вспоминать. Но ты же понимаешь, что сделать это необходимо.
– Голос Ника звучал мягко и убеждающе.
– Мы же должны знать, что с остальной командой. Может быть, надо срочно спасателей посылать?
Спарк молча отрицательно покачал головой.
– Почему не надо, Спарк? Они живы?
В ответ то же самое молчаливое "нет".
– Что, неужели все погибли?
Утвердительный кивок.
– Каким образом, хотя бы, можешь сказать? Кто их убил?
Указательный палец Спарка уперся в собственную грудь.
– Ты?
– Глаза Ника расширились от ужаса.
– Почему?
– Не было выбора, - с мукой выдавил наконец из себя Спарк.
Ник выразительно взглянул на доктора, присутствовавшего при этом тягостном разговоре. Тот утвердительно кивнул.
– Вот что, Спарк, - произнес медик с успокаивающей интонацией, - я сейчас введу тебе расслабляющее психотропное и ты сможешь взглянуть на всю ситуацию, и на себя в том числе, как бы со стороны. Ты не против?
Спарк никак не отреагировал. Было непонятно даже, понял ли он, что ему говорят. Доктор приставил к шее Спарка инжектор и нажал на рычажок. Спарк вздрогнул и прикрыл глаза.
– Минуты через две-три начнет действовать, - сказал док.
– Спарк, ты меня слышишь?
– спросил Ник через пару минут.