Милосердие
Шрифт:
Оборудование в "кузнечном цеху" было примитивное, а о технике безопасности, похоже, никто из местных мастеров не имел ни малейшего понятия. В земле были прорыты глубокие ущелья, в разных местах образовались пещеры, кое-как укрепленные бревнами с изъеденной насекомыми корой. Производство было похоже на муравейник: туда-сюда сновали подносчики древесного угля, бледные худые рабочие раздували ручными мехами пламя в примитивных, сложенных из необработанного камня печах, звенели десятки молотков по неправильной формы наковальням. Смуглых черноволосых аборигенов не было видно вообще, не считая двоих сопровождающих группу пришельцев. В воздухе летала гарь, оседавшая на лица и одежду людей. Приставленные к гостям экскурсоводы-брюнеты недовольно кривились и время от времени спрашивали своих подопечных, не надоело ли им дышать этой копотью и не пора ли подняться на свежий воздух.
Вдруг сверху, с края оврага сорвался огромный валун объемом чуть ли не с кубометр, и со страшным глухим стуком врезался в утрамбованную почву прямо у ног отошедшего в сторону Джима Перкинса, чуть-чуть не убив его. Работа как по команде прекратилась, люди замерли. Двое сопровождающих, сказав, что если гости хотят и дальше осматривать производство, то пусть остаются, а они подождут их наверху.
– Камень летел прямо мне на голову, - шепнул Джим Эйку.
– Если бы не защитное поле, отклонившее траекторию его падения, ты бы сейчас разговаривал с лепешкой.
Капитан подозрительно осмотрел верхние края расщелины, но никакого движения не заметил.
В это время отставший от друзей доктор Дэвис увидел, что старый человек с лицом, покрытым глубокими морщинами, делает ему приглашающие знаки из пещеры с низкими сводами. Тронув за руку стоявшую неподалеку Синди, Роберт шепнул ей, что отстанет ненадолго от группы и что не надо делать из этого шума. Синди кивнула и присоединилась к Джиму с Эйком.
– Слушайте и не перебивайте, у нас совсем мало времени, - торопливо заговорил старичок на вполне приличном английском, когда они скрылись за земляным выступом и оказались в почти полной темноте.
– То, что я скажу вам, очень важно. Я ждал этого момента всю жизнь. Вам всем грозит страшная опасность. Не верьте ни одному слову черноголовых, их цель - не выпустить вас с нашей планеты живыми. Здесь царит такое страшное рабство, которое не могло бы присниться вам в самом страшном сне.
Первые сорок два года на этой планете наши предки приспосабливались жить в новых условиях, и это у них неплохо получалось. Но потом здесь появились эти, называли себя беженцами от несправедливости, жаловались на судьбу и просили принять и приютить их. Улететь отсюда они не могли, на их корабле кончились запасы энергии, да и управлять им они не умели. Те, кто выгнал их из своего мира, дали им билет в один конец, не зная, судя по всему, что эта планета уже заселена. Деваться им было некуда, поэтому их приняли как полноправных членов общины. Наши предки рассчитывали таким образом разнообразить генофонд популяции и предотвратить вырождение, которое неизбежно начало бы ощущаться через семь-восемь поколений.
Но пришельцы сумели хитростью и невероятной жестокостью всего через несколько лет захватить власть, сделать наших предков рабами и заставить работать на себя. Вначале наши пытались сопротивляться, но эти попытки были разрознены и потерпели поражение. У черноголовых было с собой оружие, которого не было у наших. Они устраивали показательные казни, развозили жителей восставшей против них деревни по другим общинам и подвергали их долгим мучительным пыткам на глазах у местных жителей, стараясь запугать их.
С тех пор пытки и казни стали частью нашей повседневной жизни. При этом изощренность казней со временем совершенствовалась, теперь они умеют растягивать мучения казнимого на десять-пятнадцать дней.
– И это делается только для того, чтобы держать вас в страхе?
– спросил доктор в ужасе от услышанного.
– Не только. Главная причина заключается в том, что рабовладельцам человеческие страдания доставляют наслаждение. Они и потомство своё так воспитывают с самого раннего возраста. Их дети - самые настоящие изверги. Поощряемые родителями, они любят мучить наших детей. И с возрастом входят во вкус. В двенадцать-тринадцать лет это уже закоренелые маньяки-извращенцы. В каждом доме у них есть пыточные подвалы, которые никогда не пустуют.
– Я просто не могу в это поверить!
– прошептал Роберт.
– Почему же в таком случае вы продолжаете рожать детей?
– Нас заставляют. Бездетных подвергают таким ужасным публичным пыткам, что даже те женщины, которые по каким-то причинам не могут забеременеть, просят детей у своих более плодовитых соседей.
– У меня это никак в голове не укладывается, - с сомнением в голосе повторил доктор.
– Если вы мне не поверите, каждого из вас ждет долгая мучительная смерть. Я догадываюсь, что ваша цивилизация ушла далеко вперед в науке и технике, и что вы обладаете мощным оружием, которое здешним и не снилось. Единственный ваш шанс - это немедленно перебить их всех до единого. Таким образом вы и нас освободите, и сами спасетесь. Другого выхода у вас нет. А теперь идите и незаметно для ваших соглядатаев расскажите обо всём вашим друзьям.
Старичок бесшумно растворился в темноте, а ошарашенный услышанным доктор Дэвис выбрался из пещеры и бросился догонять своих. Эйк и Синди сразу заметили его озабоченность, но не подали виду, зная, что доктор сам всё им расскажет, как только это станет возможным. Приставленные к гостям агенты уже приближались, чтобы поторопить их на выход.
Ближе к вечеру четверке пришельцев удалось самостоятельно выйти в море на небольшой лодке, без приставленных к ним шпиков. Роберт рассказал товарищам всё, что услышал от странного старичка. Все согласились с тем, что даже если это правда, основанием для уничтожения целой группы аборигенов ничем не подтвержденную информацию признать нельзя. Но и не принимать её во внимание, разумеется, тоже не следует. Особенно учитывая неприятное впечатление, производимое слишком уж неотступным вниманием со стороны хозяев.
Пользуясь отсутствием соглядатаев, капитан Стэнли вышел на связь с Анубисом. Вместе с доктором они подробно рассказали Спарку ошеломившую их информацию, полученную от старичка-аборигена.
– Подумать только, - с ужасом рассуждал Роберт, - десятки и сотни тысяч людей на протяжении более полувека подвергались изощренным, невыносимым пыткам. Десятки лет планета кричит от невероятных физических страданий. И это продолжается и сегодня, сейчас, сию минуту. Наверное, сотни человек в этот самый момент мечтают о смерти, как об избавлении. Даже думать об этом больно.
– Слушайте, неужели мы так и покинем эту несчастную планету, оставив все эти и будущие многочисленные жертвы страдать еще многие месяцы?
– спросила Синди.
– И не попытаемся что-то изменить? Как-то облегчить их участь?
– Для начала нам самим надо поскорее выбираться из этого ада, - сказал Эйк.
– Доберемся до Анубиса, тогда и будем думать, что мы можем сделать.
Весь разговор, как и было предусмотрено инструкцией, был записан в бортовой журнал. После короткого обсуждения создавшейся ситуации было решено ночью незаметно выскользнуть из гостиницы и побыстрее добраться до своего летательного аппарата.