Милость богов
Шрифт:
– Ничего. Вот вылечим тебя, будешь снова охотиться, бить птиц острыми когтями. А уж царевна не поскупится на ласку.
Рассвет серой дымкой вполз в комнату. Огонь в очаге давно погас, и Русак во сне зябко ежился. Рядом на столе спал ларг.
Солнечный луч упал на лицо Русака и озорно пощекотал. Слуга недовольно сморщился, но проснулся, потянулся и отправился во двор. За домом был колодец и старое крепкое ведро на длинной цепи.
Вода в колодце оказалась холодная, прозрачная. Русак жадно напился, поплескался, фыркая, как конь на водопое.
– Эх, хорошо! – радостно возвестил парень, возвращаясь в комнату. – А где хозяин? Слышишь, змей, наёмник возвращался? А то я уснул и не слышал.
– Я тоже спал, – ответил ларг, зевая во всю пасть. – Поищи на улице.
– Нет его там. Похоже, он не вернулся. – Русак обеспокоено посмотрел на стойку.
– Неужели волнуешься? Что же ты остался здесь, а не пошёл за хозяином? – съязвил ларг.
– Не люблю странных мест.
– А ещё потасовок, подземелий, палачей. Кто остался в лесу перед замком барона Сигурда и не решился идти на помощь хозяину? Ты, друг мой, самый обычный трус.
– Я трус?! – завопил оскорблённый целитель, набрал побольше воздуха, но поперхнулся и сник. – Да. Я трус. И что с того? Будто ты не боишься. Зачем я должен рисковать жизнью и соваться в драки, если могу тихо уладить дело?
– То есть спрятаться.
– Вовсе нет!
– Тогда пошли за хозяином.
Ларг соскользнул на пол и, шурша по полу, направился за стойку.
Змей обогнул её и нерешительно замер. Дверь, ведущая во двор, была по-прежнему открыта.
А двери в подвал не было!
На её месте была стена и полуразрушенные полки. Между ними колыхалась паутина, а в её центре, словно хозяин царства на устрашающем троне, сидел чёрный толстый паук. Мохнатые лапки чутко улавливали любое трепетание – так опытный царедворец держит все нити опасной интриги, немедленно отвечая на любое вторжение жестокой расправой. Чем-то паук напоминал старый высохший пень с толстыми корнями, которые когда-то питали могучее дерево.
Русак не сразу понял откуда послышалось удивленноё кряканье. Он даже представить не мог, что ларг может издавать такие звуки!
– А где дверь? – растерянно спросил парень.
Русак какое-то время тупо смотрел на стену, наконец крякнул ничуть не хуже ларга и потрогал полки.
– Настоящие... кажется... Что ж теперь? Нет больше нашего хозяина?
– Это для тебя он хозяин, – задумчиво сказал ларг, думая совершенно о другом.
Русак прав. Ночью дверь была вот тут, тяжелая, крепкая, и вела прямо в подвал. БЫЛА! А при дневном свете испарилась ночным мороком!
Русак для верности ещё и по стене постучал. Посыпалась мелкая труха. Звук раздался глухой, стена явно была сплошной.
– Подождём ночи, – решил ларг. – Если с приходом тьмы дверь не появится, значит надо его спасать.
– Но-о-о-чи! – протянул слуга. – А есть что будем? И где ты его искать собрался?
– Слушай, человек, как ты жил до встречи с наёмником? Где брал еду?
– Тебе рассказать со всеми подробностями? – осклабился целитель.
Но ларг не собирался выслушивать историю Русака и поспешил покинуть комнату.
– Куда ты? А я?
Подавив вздох, Русак оглядел пустую комнату и пошёл вслед за ларгом.
– Сокол выздоравливает? – Василика жадно кинулась навстречу вошедшему целителю Гансу, на руке у того сидела птица.
– Конечно. Он хорошо выспался, и раны заживают быстро, даже слишком.
– Это же хорошо.
– Конечно, госпожа. Но я хотел бы понаблюдать за этой птицей.
Девушка нахмурила брови, задумчиво наматывая прядку волос на палец.
– Я думаю, что он не хотел бы этого. Давай отпустим на свободу моего спасителя.
– Как пожелаете, госпожа. Но я хотел бы заметить...
Девушка смело протянула руку к соколу и погладила.
– Странный он какой-то, – продолжал целитель. – Осторожнее с ним, госпожа. Я, признаться, не подозревал, что хищные птицы могут так спокойно себя вести.
– Не обижай моего спасителя, – капризно надулась царевна. – Отец говорил, что соколы покровительствуют нашему дому. Однажды ещё мой прапра... и ещё с десяток «пра»-прадед спас на охоте соколиху. И говорят, что она оказалась не простой птицей, а кем-то вроде госпожи. С тех пор соколы покровительствуют нашей семье.
Ганс слушал внимательно, склонив голову набок, и старался не проронить ни слова. Василика, заметив, что рассказ имеет успех, озорно сморщила нос и добавила:
– Вообще-то я думаю, что это просто выдумка, но иногда приятно думать, что есть какой-то покровитель. Тем более после сегодняшней ночи, когда сокол пришёл мне на помощь.
– М-да... – протянул Ганс. – Интересная история, госпожа. Но кажется мне, что этот сокол не имеет отношения к той давней истории. Если она была, конечно.
– Какая разница?! Лучше подай мне перчатку.
Ганс протянул царевне перчатку из толстой кожи, и девушка торопливо натянула её.
– Садись сюда. – Она поднесла руку к лапам птицы, просительно заглядывая в глаза.
– Не старайтесь, госпожа, он вряд ли проходил дрессировку, поэтому не понимает вас.
Но сокол вдруг громко крикнул, узкие длинные крылья расправились, едва не задев лицо девушки, вылетел в окно и камнем рухнул вниз. Василика закричала, едва не кинувшись вслед за ним.
– Госпожа! Не надо бросаться из окна, иначе ваш жених останется безутешным вдовцом.