Милость богов
Шрифт:
Углядев разруху, которую учинил, пьяница с воем кинулся к луже на столе и приник губами, хлебая вино, как пёс, шумно и жадно.
Микула тем временем прямиком направился к столу завсегдатаев. Он наклонился и что-то азартно зашептал.
– Чушь! Не может того быть! – раздались голоса.
Привлеченные шумом к столу стали подтягиваться любопытные, послышались разноголосые выкрики.
– Пойду-ка послушаю о чем речь, – сказал Русак, легко поднимаясь, словно и не было обильной еды и двух выпитых кувшинов вина.
Марк решил использовать это время для отдыха. Закрыл глаза и попытался ни о чем не думать.
Рядом завозился старик. Наёмник почувствовал, как пальцы того аккуратно и крепко ухватили мешочек с тремя жалкими медяками и чуть слышно чиркнули лезвием по веревке.
Рука Марка метнулась, как спущенная с тетивы стрела, и вцепилась в руку воришки. Пьяница испуганно заскулил, встретившись взглядом с холодными глазами наёмника.
– Простите, господин, я увидел, что вы уронили деньги, и поднял. Вот, возьмите.
Марк за весь вечер не проронил ни звука и оттого казался пропойце ещё более страшным. Если бы он принялся кричать и грозить, то стало бы ясно, что этим наёмник и ограничится. Но молчаливая суровость страшила старика, чутьё опытного воришки подсказывало, что совершенно напрасно он затеял игру с воином, но не смог побороть искушения при виде кошеля.
Марк взял кошель и снова привязал к поясу.
– Пошёл вон, – коротко приказал он.
Старик вздрогнул, не веря счастью.
– Спасибо, добрый господин...
– Пошёл вон, или я передумаю.
Пьяница расплылся в льстивой улыбочке, подхватил кота и исчез, будто растворился в воздухе. На его место тут же упал Русак, лавка скрипнула, принимая вес, но выдержала.
– Позови хозяина, – велел Марк, прислушиваясь к шуму на улице.
Русак, не долго думая, ухватил спешащую мимо девушку за юбку и подтащил к себе. Она пискнула.
– Совсем мозги пропил? – грозно крикнула служанка. – Чего надо?
– Позови хозяина.
– Зачем это?
– Просто позови. Скажи, что ему передаёт привет очень старый знакомый.
– Ха. Так хозяин все бросит и прибежит к тебе.
– Скажи ему, – подал голос Марк, – пришло время платить по старым долгам.
Служанка недовольно хмыкнула и удалилась в сторону кухни. Буквально через миг оттуда выглянул средних лет дородный детина. За спиной маячила девушка, что-то нашёптывая на ухо и тыча пальцем в сторону их столика. На широком, чисто выбритом по новой моде лице хозяина отразилось удивление, он чуть помедлил, но решил узнать чего хотят незнакомцы.
Марк следил за ним, отметив огромную фигуру, мощные руки, выглядывающие из закатанных до локтей рукавов. Под добротной свободной рубахой скрывалось тело бывшего воина, но теперь оно оплыло, и детина стал похож на мясника, рубящего туши животных. Однако хозяин по-прежнему двигался мягко и быстро, легко обходя столы с гуляками.
– Дорогие гости хотели меня видеть? – Голос был под стать могучему телу, рокочущий, хриплый, как после надсадного крика.
– Да. Один наш общий знакомый хотел бы получить с тебя долг...
Марк с любопытством смотрел, как Русак сам себе накидывает петлю на шею, потому что при этих словах хозяин сделал знак вышибале, и тот стал стремительно приближаться к гостям.
– Садер с болота хочет получить с тебя долг, – спокойно сказал наёмник.
Хозяин стрельнул глубоко посажеными глазами по сторонам, проверяя, не прислушивается ли кто.
– Идите за мной, – велел он и, не оглядываясь, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Вышибале только рукой махнул: мол, все в порядке.
Широкая, занимающая почти весь этаж, комната напоминала жилище избалованной женщины. У стен, задрапированных дорогими тканями, стояли большие сундуки, на полу в беспорядке валялись пухлые мягкие подушки, начищенная до блеска серебряная поверхность зеркала занимала угол от пола до потолка.
Хозяин сел на самую большую подушку и знаком пригласил гостей.
Марк даже представить себе не мог, что мужчина станет окружать себя эдакими излишествами.
Хозяин же, словно стыдясь, пояснил:
– Эту комнату устраивала моя жена. Я не стал вмешиваться, пусть тешится женщина.
Русак освоился первым. Он плюхнулся на подушку, придвинул поближе изысканной работы блюдо с фруктами и запустил пятерню.
Хозяин представился:
– Меня зовут Корней. Садись, наёмник, будь гостем. Чего зря ноги топтать?
Марк спустил с плеча ларга и опустился, выбрав плоскую подушку.
– Значит, вы встречались с Садером? – спросил Корней.
– Да, – восторженно воскликнул Русак, не давая Марку открыть рот. – Такой приятный старикашка! – Целитель явно издевался над хозяином.
Корней расхохотался, хлопая себя по коленям.
– Клянусь бородой всех богов, это невероятно! Он понравился тебе? Что же ты загадал? Любить всех, кого встречаешь на пути?
– Нет, конечно. – Русак недовольно нахмурился.
– Садер превратил его в собаку, – вмешался Марк. – Но мы пришли к тебе не потому. Садер сказал, что у тебя есть дверь, через которую можно попасть в Межмирье к Ящеру.
Хозяин промолчал.
– Он велел передать, – добавил Марк, – если откроешь для нас эту дверь, то можешь считать себя свободным.
Словно солнце осветило лицо Корнея. Долгий выдох вырвался из мощной, как кузнечный кожух, груди.
– Слава богам! Уж не чаял дожить до этого дня.
– Что так-то?
Обретя свободу, Корней ожил, словно политый цветок, распрямил огромные плечи, вдохнул, и Марку показалось, что он расслышал даже скрежет металлических пластин, скрывающих грудь.
– Когда Садер был молод и силён и имел такую власть, что даже нынешним богам не снилась, он встретил мальчишку. Босой, грязный и оборванный, тот шёл по дороге в ближайшее село, надеясь на милость жителей. Садер знал, что село выжжено дотла кочующим племенем – были тогда такие, – и мальчишка найдёт там только мертвых. Кто знает почему, но Садер пожалел мальчишку: взял и открыл для него дверь в Межмирье. Там много дорог, и каждая – единственная.