Миля дьявола
Шрифт:
– О, как же! – воскликнул управляющий приютом, вставляя в глазную впадину монокль и зажимая его между бровью и щекой. – Наслышан! Лестно, что вы посетили нашу скромную лечебницу! Прошу вас.
Доктор Кинан Тафт указал рукой на стулья с высокой спинкой, сам же направился к креслу у письменного стола, за которым работал, будучи руководителем лечебницы для умалишенных.
– Что же привело вас ко мне, джентльмены?
– Необходима ваша помощь, Кинан, – ответил сэр Валентайн, который был давно знаком с Тафтом.
Он
– Интригующая история, – задумчиво проговорил Тафт. – Признаться, впервые сталкиваюсь с подобным.
– Я тоже, мой друг, – подтвердил Аттвуд. – А вот Рихард среди нас самый сведущий в такого рода помешательствах.
– Теперь понимаю, почему вы здесь. Но чем же я могу быть вам полезен, господа?
– Нам нужна информация о ваших пациентах. О тех, кто проявляет заметный интерес к смерти, к мертвым телам. Возможно, кто-то сбегал из приюта за последнее время и не вернулся.
– Гмм… необычная просьба, – было видно, как доктор Тафт внутренне напрягся, включая осторожность.
– Уверяю вас, Кинан, – Валентайн наклонился чуть вперед, глядя прямо ему в глаза, – этот разговор не покинет пределы лечебницы.
– Ваша помощь ускорит поимку осквернителя и предотвратит возможные убийства на почве некросадизма, – веско добавил Крафт-Эбинг.
Доктор Тафт переводил взгляд с Аттвуда на австрийского психиатра, и обратно, не произнося и слова в течение полуминуты.
– Вам ведь есть, что сказать, мистер Тафт, – нажимал Рихард. – Это нисколько не заденет вопросы профессиональной этики. Помогите нам.
– Ну, хорошо, – всплеснул руками управляющий приютом. – Полагаюсь на ваше благоразумие и честь. Если бы я не знал вас так хорошо, Валентайн, – этого разговора между нами не состоялось. Начну с того, что в Лондоне, как и в Британии, вы не найдете ни одного пансиона или лечебницы, из которой бы не сбегали пациенты. Увы, но это настолько обычно, как, например, восход солнца по утрам. Большинство из них возвращаются назад, либо их возвращают родственники, кто-то исчезает навсегда, а кого-то находят мертвыми. И если вам утверждают, что из их приюта никто и никогда не сбегал – ложь чистой воды, джентльмены.
Доктор Тафт встал с кресла и подошел к окну. Он засунул тонкие руки в карманы брюк и уставился во двор «Бэкхилл Филдз».
– Однако я не припомню среди всех сбежавших из моего приюта душевнобольных с отклонениями в психике, схожими с вашим описанием. Особенно среди не вернувшихся обратно.
– Вы уверены?
– Абсолютно! – Кинан повернулся лицом к гостям. – Иначе я бы сообщил вам. Несмотря на это, готов предоставить вам список беглецов. Но, увы,…
Он внезапно запнулся и замолчал.
– Вы что-то вспомнили? – спросил Крафт-Эбинг, видя, как изменилось лицо управляющего.
– Разве что… – неуверенно пробормотал доктор Тафт, вынимая монокль из глазницы. Другой рукой он достал из кармана пиджака платок и принялся усердно протирать линзу. Аттвуд и фон Эбинг терпеливо ожидали, глядя на Кинана Тафта.
– Я действительно кое-что вспомнил, – произнес наконец он. – Пожалуй, у меня был один весьма интересный постоялец. Никогда бы не подумал о нем, если бы не определенные сходства с вашими характеристиками преступника.
– Прошу вас, Кинан, – настойчиво сказал Аттвуд, – не тяните! Это действительно очень важно!
– Гэлл Гейт… так, кажется, его звали. Да. Так вот. Он и вправду интересовался вопросами смерти и жизнью после нее. Буквально донимал всех, и не только других пациентов. Очень часто его находили на нашем кладбище, а иногда служители приюта буквально выволакивали его из покойницкой. Как он туда проникал мне до сих пор не ясно, однако стоило его оттуда уводить, как Гейт мгновенно возбуждался, пытался вырваться, громко кричал и брыкался. Приходилось устраивать ему ледяные ванны, а то и приковывать к стене. Правда, он довольно скоро успокаивался. До следующего раза.
На секунду-другую доктор Тафт замолк.
– Он сбежал? – спросил Рихард.
– Да. И случилось это при странных обстоятельствах, – Кинан вернулся к столу и сел в кресло. – Однажды глубокой ночью один из дежурных служителей заметил тень в свете фонаря. Она, крадучись, направлялась в сторону кладбища. Решив проверить, он двинулся следом. Каково же было его удивление, когда над одной могилой, где накануне похоронили умершего больного, склонилась чья-то фигура и взволнованно руками разгребала землю.
– Это был Гэлл Гейт?
– Да, джентльмены. Это был он. Естественно, его схватили и посадили на цепь. В этот раз его возбуждение было затяжным. Мы применяли различные методы, чтобы успокоить его, в том числе и кожаную маску. Было невыносимо слышать его крики и стоны, которые к тому же раздражали остальных постояльцев приюта. Я списал это на его привязанность к умершему, чью могилу он и пытался раскопать. Но теперь, после ваших слов, у меня закрались сомнения.
– Что было дальше, Кинан?
– Спустя неделю он умудрился сбежать.
– Но как? – удивленно спросил Валентайн. – Неужели отсюда можно так просто и незаметно ускользнуть?
– Вот так, – чуть озадачено приподнял плечи управляющий приютом. – Исчез, будто его и не было вовсе.
– У вас ведь есть журнал учета лиц, пребывающих в «Бэкхилл Филдз»? Дайте нам все документы на Гэлла Гейта, доктор Тафт, – попросил фон Эбинг.
– Не выйдет, коллега, – управляющий с сожалением скривил губы. – Их уничтожил пожар, который случился вскоре после его побега из приюта.