Мимолетные мгновения
Шрифт:
А мне нужно двигаться дальше.
Раздается телефонный звонок. Я игнорирую его и засовываю телефон обратно в сумочку, заходя в ресторан, чтобы забрать свой ужин, затем подхожу к машине и еду к родителям. Всю дорогу я очень неаккуратно ем тако и, приехав к месту назначения, трачу десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, перед тем как войти. Узнав, что я уже поела, мама не будет хлопотать и пытаться покормить меня. Знаю, они уже поужинали, и я не предупреждала их о том, что приеду, так как в противном случае ужин превратился бы в неистовую
— Люси, дорогая, мы не ждали тебя! — приветствует меня папа, когда я переступаю через порог. Он сидит на диване и, как обычно, смотрит футбол, а мама на кухне моет посуду.
— Просто решила заскочить к вам после работы и поздороваться.
— Ты ела? — спрашивает мама, вытирая руки полотенцем, прежде чем подойти и обнять меня.
— Ела, — улыбаюсь я.
— Привет, детка, — говорит папа, вырывая меня из рук мамы, и притягивает к себе. — Я скучал по тебе.
— Я тоже, пап. Прости, что не приезжала. Столько всего произошло.
Он почти тащит меня к дивану и тянет вниз, чтобы я села рядом с ним.
— Что случилось?
Я глажу его руку.
— Ничего, о чем стоило бы беспокоиться.
— Ты говорила с Джерардом? — спрашивает мама, садясь с другой стороны, и смотрит на меня грустными глазами.
— Да, мам.
— И ничего не изменилось?
— Нет.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но папа перебивает ее:
— Он вел себя неправильно по отношению к нашей Люси. Ему стоило бы быть на ее стороне.
— Он просто запутался, — слабо возражает мама.
— Он был ее мужем. И точка, — решительно говорит папа, затем смотрит на меня. — У тебя все нормально?
— Да, насколько это вообще возможно, — признаюсь я. — Его сестра все только усугубляет.
— Эта женщина ужасна, — усмехается мама. — Никогда ее не любила.
— Я тоже, — вздыхаю я. — Но она следует за Джерардом, куда бы он ни пошел, так что мне не удалось поговорить с ним наедине. Уверена, поставить точку в наших отношениях было правильным решением, но мы любили друг друга, и мне не хотелось расставаться именно так.
— Милая, ты говорила ему об этом? — спрашивает папа.
— Да, но сейчас все усложнилось. Плюс ко всему, он продолжает злиться и требует, чтобы я обратилась к психиатру.
— Ты думала над тем, чтобы поговорить с кем-то? — осторожно спрашивает мама.
Я киваю.
— Да, мама. Я, наконец-то, записалась на прием на следующей неделе, но, если честно, со мной все в порядке.
— Тебе снятся кошмары? — спрашивает папа.
Я пожимаю плечами.
— Время от времени.
— А как насчет… мужчины.
Папа бросает на маму убийственный взгляд, и мое сердце разрывается на части от выражения на их лицах. В них читается тревога. Беспокойство.
— Я выбросила его из головы, — говорю я, и это причиняет мне боль, потому что мне так сильно хочется, чтобы они узнали, что Хит реален.
— Рада слышать это. Давайте выпьем чаю! — мама вскакивает и устремляется на
Папа сжимает мою руку.
Я сжимаю его руку в ответ, и мы молча сидим так. Телефон вибрирует в моей сумочке, и я решаю, что мне лучше ответить, в противном случае о приятном вечере с семьей придется забыть.
— Я только посмотрю, кто звонит.
Я встаю и исчезаю в кабинете, который находится в передней части дома, и достаю телефон — на экране снова мигает имя Хита.
— Привет, — бормочу я.
— Мне не нравится, когда меня игнорируют, — его голос хриплый и сексуальный, но я не чувствую угрызений совести.
— Неприятное чувство, не правда ли? — отвечаю я, не задумываясь.
— Почему ты не отвечала?
— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.
— Не хочу, чтобы ты приходила на стадион, потому что не уверен на сто процентов, что это безопасно. Я не пытаюсь тебя контролировать.
— Но ты это делаешь, — резко отвечаю я. — Делаешь, Хит. Ты отказываешься говорить мне, что происходит, отказываешься встречаться со мной — ты не хочешь дать мне ни одного чертового ответа. Каждый день своей жизни я спрашиваю себя, в какой, черт возьми, лжи я живу. Я цепляюсь за тебя. Я… я так чертовски устала от всего этого. Понимаю, ты работаешь над чем-то опасным и не можешь рассказать мне об этом, но ты выставил меня сумасшедшей сегодня утром. Ненавижу те чувства, которые сейчас во мне. Ненавижу, что должна лгать. Что должна соглашаться с тем, что сошла с ума. Так что меня не волнует, опасно это или нет — я все равно пойду туда. Я буду там, потому что мне нужно быть там, и ты не сможешь ничего с этим поделать.
На секунду он замолкает, а потом вздыхает.
— Пять минут.
— Что?
— Пять.
Он отключается, и я смотрю вниз на свой телефон, сбитая с толку. Что, черт возьми, это значит?
— Люси! — зовет мама.
Я вздыхаю.
— Иду.
Не знаю, сколько еще смогу выдержать.
ГЛАВА 14
Стук в дверь шокирует нас всех, но в особенности меня.
Я держу в руках чай и, услышав его, сажусь. Папа смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Мое сердце колотится, но я не хочу верить, что по ту сторону двери может оказаться тот, кого так желаю увидеть. Мама подходит к двери, снова вытирает руки, открывает ее и шепчет:
— О, Боже.
— Здравствуйте, вы, должно быть, мама Люси. Я Хит.
Мои руки так сильно дрожат, что я ставлю свою чашку на стол рядом с собой. Он здесь. Он. Здесь. Я медленно поворачиваюсь, папа делает то же самое, и я вижу, как мама отступает в сторону, и входит Хит. Когда я смотрю на него, мое сердце разрывается на части. Он одет во все черное — джинсы, футболка, ботинки. Его беспорядочно уложенные темные волосы небрежно спадают на лоб, а серебристые глаза впиваются в мои и смотрят не отрываясь. Я не могу дышать. Не могу… дышать.