Мимолетные мгновения
Шрифт:
— Уходи, Джерард. Давай же и делай все, что считаешь нужным. Это моя машина, у меня нет денег на другую.
— Но…
— Уходи или я вызову полицию.
— Пойдем, Джерард, — говорит Хизер, хватая его за руку и вытаскивая из комнаты.
Я наблюдаю за тем, как он уходит. Похоже, он хочет что-то сказать, но не делает этого. В очередной раз он позволяет сестре говорить за себя.
Дождавшись, пока они уйдут, и услышав, как захлопнулась входная дверь, я поворачиваюсь и изучаю комнату. Я подхожу к кровати и рывком срываю одеяло. Выпадает небольшая записка. Я поднимаю ее и смотрю
Прости, маленькая Люси, но я не мог здесь больше оставаться.
Готов поставить пятьдесят баксов на то, что ты привела их наверх, чтобы доказать свою правоту?
Да. Именно так ты и сделала.
Я написал свой номер на обратной стороне.
Х.
Я не могу сдержаться и закатываю глаза, и, похоже, слегка улыбаюсь.
— Ты придурок, Хит, — бормочу я, обращаясь к бумажке.
Но, черт возьми.
Я не могу насытиться тобою.
Я готовлю себе кофе, принимаю душ и переодеваюсь, прежде чем решаю написать сообщение на номер, оставленный Хитом. Знаю, он быстро печатает смс, когда его телефон включен. Мне довелось видеть это на бейсбольном стадионе. Я думаю о том, что же написать ему и, когда, наконец, придумываю, хитро улыбаюсь.
Л: Придурок.
С ликующей улыбкой на губах я отправляю сообщение и собираюсь положить телефон на место, но почти тут же он вибрирует в моей ладони.
Х: Прости.
Я тихонько смеюсь.
Л: Самое ужасное то, что я выглядела, как сумасшедшая.
Х: Насколько я знаю, ты такая и есть.
Я заливаюсь краской.
Л: Спасибо за прошлую ночь. Отныне я буду запирать окно.
Х: Существует множество других способов пробраться в твой дом.
Вот козел.
Л: Я закрою их все. Когда я увижу тебя снова?
Х: Не знаю. Я позвоню, как смогу.
Л: Тогда ладно, иди и борись с преступностью, Джи-Ай Джо. (Примеч. Джи-Ай Джо (англ. G.I. Joe) — отряд специального назначения из художественного фильма Стивена Соммерса «Бросок кобры»).
Х: Увидимся позже, милая.
Я
Кроме того, я испытываю перед ним чувство вины из-за Хита.
Прошло так мало времени с тех пор, как Джерард бросил меня. Но в то же время я понимаю, что все к лучшему, и что никогда не смогла бы пройти через все это с ним. Я просто никак не могу принять тот факт, что у меня есть чувства к Хиту. Не знаю, насколько они глубоки, но они есть, и я не могу перестать думать о нем. Наша прошлая ночь, без сомнения, была лучшей в моей жизни. Меня это пугает, потому что это было так прекрасно, так потрясающе, что я задаюсь вопросом, было ли это на самом деле.
Я думаю об этом на протяжении всего рабочего дня, и когда наступает вечер, хватаю газету и направляюсь к выходу, попрощавшись со всеми. Сегодня я собираюсь навестить родителей, а потом… что ж… потом не знаю. По пути я захожу в мексиканский ресторан и, как всегда, заказываю тако, после этого сижу снаружи и жду, пока оно приготовится. Я открываю газету, и мое сердце замирает.
«В субботу откроется местный бейсбольный стадион, где будет сыгран первый матч после ужасающего инцидента, унесшего так много жизней».
Сердце застревает в горле, а пальцы дрожат, когда я снова и снова читаю эту статью. Он открывается завтра, впервые после нападения. Я должна пойти туда — я хочу пойти, мне это нужно — но сама мысль о возвращении так пугает меня, что даже не хочу думать об этом. Вернутся ли они? Или это означает, что все кончено и они не будут больше нападать? Или будут, потому что в прошлый раз так и не добились своего?
Я достаю телефон и пишу Хиту сообщение.
Л: Завтра открывается стадион.
Он отвечает довольно быстро, что облегчает страх, поселившийся в моей груди.
Х: Знаю, милая.
Л: Ты не говорил мне этого.
Х: Из-за того, что ты попыталась бы пойти туда, а я не хочу.
Я сердито нажимаю на кнопку выхода из сообщений. Он не сказал мне, потому что, как всегда, хочет, чтобы я держалась подальше. Но я имею право знать. И имею право пойти туда. И он не сможет помешать мне — он не остановит меня. Единственный способ двигаться дальше — это столкнуться со своими страхами лицом к лицу. Даже я это понимаю.