Миниатюры
Шрифт:
— Прочность очень хорошая, — уверенно заявил мастер. — Сейчас такие материалы делают… проволоку можно грызть.
Этот довод меня убедил, и я согласился. Мастер осмотрел зубы.
— Итак, — подвел он итог. — Чтобы мост держался хорошо, надо цеплять его на крайние зубы. У вас два пустых места, значит надо у четырех зубов удалить нерв.
Я согласился.
— Следующее, — заметил мастер. — У вас получаются передние два свои (дырки были по краям). И они будут выделяться среди коронок, т. к. сами понимаете — подобрать цвет
И с этим я согласился.
— Убираем эти два?
— Убираем.
Итого: мастер снял мои старые золотые коронки, прослужившие мне около двадцати лет (на первом курсе мать нашла знакомых и на дому мне поставили золото), сточил мне почти до основания шесть живых зубов (естественно, предварительно убив в них нервы).
Сделали коронку. Вроде ничего — симпатичнее, чем ходил с золотом и дырками. Окончательно приклеили в день атаки самолетов с террористами на американские небоскребы. По крайней мере возвращаясь домой я в автобусе слышал передачу об этом событии.
2) весна, 2002. Произошел скол. Т. е. впереди кусок керамики отвалился, обнажив черноту железа. Рот открывать стало опасно — уж больно жуткое зрелище.
Сорвали коронку. Зубы при этом немного покрошились. Их поправили. За бесплатно — по гарантии.
3) осень 2002. Коронка вдруг сама слетела и чуть не свалилась в тарелку с супом.
4) зима 2003. Снова скол. Снова сорвали коронку. Снова подправили зубы, вставив в один из них — который вообще перестал торчать над десной — железный штырек.
5) 2003. Очередной скол. Поставили железный штырек еще в один зуб.
6) 2005. Скол.
7) 2007. Коронка свалилась. Выяснилось, что треснул зуб. Все-таки на какой стороне моста не жуй (кусай) — нагрузка ложится на все зубы, а на какой-то из них, исходя из особенностей конструкции — больше всего.
— Ну что ж, — с сомнением сказал мастер. — Корень у этого зуба очень тонкий. Я конечно поставлю железную скобку, но будет ли она держаться? Да и соседний зуб тоже плоховат.
Потом выяснилось, что и на коронке есть трещина, и что очень скоро снова будет скол.
Такой вот неожиданный финал.
Итого: Пришел к врачам со здоровыми зубами, и через семь лет получил полное отсутствие оных во рту.
Такая вот забавная история.
Декабрь 2007.
Таня — на дипломе. С дочкой (два годика и три месяца) возится ей проблематично — совсем нет времени на диплом. Поэтому решено было отправить ее к теще. Что тоже большая проблема, т. к. Маша ни на шаг не отходит от мамы, и если что — в рев — мол, мама ее бросила.
И вот Таня с тещей придумали следующее — сказали Маше, что дедушка заболел и что надо срочно ехать его лечить.
Я прихожу с работы и Маша серьезным-серьезным тоном мне начинает говорить: Папа, деда боеи, наа с-оно еить! И смотрит на меня такими глазами, проникшимися глубокой важностью момента, и даже — как-то расстроено. И от этого детского взгляда, явно искренне переживающего за дедушку, мне вдруг стало очень стыдно перед дочкой за этот обман. И я отвел глаза.
14 дек 2007.
Год 1981 или 1982, студенчество, производственная практика в городе Фрунзе, на каком-то заводе, выпускающем бортовые компьютеры для истребителей.
Нам, естественно дают работу что попроще. Приставили нас вдвоем с другом Пашей к какому-то мастеру.
Задание 1: делать соединительные кабели. Мастер объясняет (здесь я его слова заменил на эквивалентные) — Вот эту херовину прихерачиваешь к этой херовине, а эту херовину херачиш вот в эту херовину.
Поняли. Сделали.
Задание 2: делать корзины, в которые будут напаиваться радиоэлементы. Обьяснение, как надо их делать, ничем не отличалось от предыдущего.
Но тоже поняли. Сделали.
И все остальные задания объяснялись этим мастером точно так же. И как это ни странно — было в общем-то понятно.
Жизненный вывод: Вот так, фактически пользуясь всего лишь одним словом русского языка, в России выпускались достаточно сложные многофункциональные приборы.
1973 год. Крым, Судак. Мне — 12 лет. Сосед — главный механик Толмачевского аэропорта. Его многочисленные рассказы по вечерам о гибелях Ту-104 (в те времена не писалось об этом в газетах), и что это очень плохой самолет, и какие конкретно в нем недостатки. Мол, Ил-18 — получше все-таки, может летать на двух двигателях, планировать и садится на воду в конце-концов. Но обратно нам лететь на Ту-104. Восемь часов полета. Большего ужаса я в своей жизни не испытывал. Да и к самолетам с тех пор стал относиться довольно плохо.
Часто от бездетных семей слышу один аргумент — а зачем? И так все хорошо. Зачем лишние проблемы?
Ответов на это два:
1) Тебе дали жизнь, взвалив на себя проблемы — будь добр, дай жизнь другому.
2) Когда-то в будущем у одного найдется кто-то, кто скажет — «А вот мой дедушка…». А у другого такого уже никогда не будет.
13 ноября 2007.