Министерство особых происшествий

Баллантайн Пип

Элиза выпрямилась и молча ждала, когда тот подойдет к ней. Он должен будет к ней подойти.

— И это станет его первой ошибкой.

Глава 27,

в которой на Веллингтона Букса наконец сваливается все то величие, которое он так справедливо заслужил

Перед ними открылся глубокий провал, и Веллингтон почув­ствовал обволакивающее его тепло, когда они подошли бли­же к массивной конструкции из металла, проводов и цилин­дров. Главная шахта уходила куда-то в глубину — это могло быть

только тем самым геотермальным разломом, о котором доктор Хавелок говорил за столом. Вокруг него многочислен­ные датчики измеряли давление, отслеживали температуру и перенаправляли тепло от бойлера к бойлеру. Сотрудники об­служивающего технического персонала называли друг другу какие-то цифры, обменивались знаками и согласно кивали, переключая свое внимание с находившихся передними вычис­лительных разностных машин на металлического гиганта, тя­нувшего свои щупальца во все стороны. Веллингтон также за­метил бойлеры поменьше, которые, как он догадывался, были предназначены для обслуживания отдельных комнат особняка или же, возможно, отдельных участков этого подземного хозяй­ства. Над всем этим возвышалось громадное чудище главного реактора — сердце скрытой под зданием конструкции.

— Впечатляюще, не правда ли? — послышался чей-то го­лос, заставив Веллингтона оторвать взгляд от главного бой­лера и перевести его на направлявшегося к ним мужчину.

Доктор Хавелок промокал носовым платком лоб, но при этом казался человеком, готовым в поте лица добиваться сво­ей цели. Веллингтон видел это по его улыбке. Улыбке, кото­рая была хорошо знакома и ему самому.

«Будь осторожен, Веллингтон, — услышал он в голове го­лос своего отца. — Это человек с сильным характером».

— Собственно, вид шахты не дает полного представления о ее внутренних механизмах. Мы возводили эту конструкцию поэтапно, и строительство было завершено только около го­да назад.

— Год назад? — Веллингтон огляделся по сторонам на при­лежно работающий обслуживающий персонал; один из со­трудников внимательно регулировал вентили, от усердия по­кусывая нижнюю губу. — А ваши коллеги...

— Эти джентльмены — не мои коллеги, — оборвал его Ха­велок, и в голосе его послышались нотки раздражения. — Это компетентные умы, которые разделяют мои взгляды, но они мне не ровня — в противном случае этот проект был бы осу­ществлен намного раньше.

Веллингтон понимающе кивнул.

— Если вы являетесь разработчиком, кто же тогда главный инженер этой машины?

— Ах, да. — Хавелок вздохнул и после секундной почтительной паузы продолжил: — Как это ни печально, наши пути с этим братом разошлись несколько месяцев назад. Почти семь месяцев назад, если быть точным.

— Понятно, — сказал Веллингтон. — А когда этот брат ра­зошелся с вами, он окончательно сжег за собой мосты?

— Можно сказать и так, — сказал Хавелок, глядя на один из датчиков и медленно и осторожно подкручивая соответству­ющий вентиль.

— И в чем же состояло его преступление против Общества Феникса?

— В общем, стало похоже на то, что, когда его творение стало превосходить связанные с ним ожидания, он пожелал воплощать свои планы в жизнь в другом месте для дальней­шего их инвестирования и развития. Я не мог этого допустить, по

крайней мере, до того, как мы закончим нашу первую фа­зу. Что ж, оказалось, что брат Финнес не соизволил подо­ждать. Нас проинформировали о его многочисленных предло­жениях всяким любопытным инвесторам, после чего мы взяли дело в свои руки.

— Общество очень тщательно заметает за собой следы, — признал Веллингтон. — Похоже, этот навык вырабатывался столетиями.

—Да. Я не сомневаюсь, что вы как архивариус с трепетом относитесь к прошлому, но меня самого больше волнует бу­дущее, мистер Букс, или вы предпочли бы, чтобы я звал вас Веллингтон? — Хавелок наконец поднял глаза и посмотрел на него. — Мне интересно знать о будущем и о том, смогу ли я как-то вписать в него вас.

Архивариус часто заморгал. Через несколько секундой по­нял, что замер с остановившимся взглядом. Оставалось толь­ко надеяться, что в этой напряженной тишине он не стоял с от­висшей челюстью.

— Простите, доктор Хавелок, — наконец произнес он. Вне­запно жар, идущий из расселины и чудовищного генератора перед ним, перестал его беспокоить. — Вы ставите меня в не­выгодное положение.

— Каким образом?

— Я здесь пленник. Свидетельством тому является доволь­но неучтивое обращение ваших охранников и мой разорван­ный сюртук, кстати, очень хороший, — пожаловался он.

— Это было не большей неучтивостью, чем то, что вы с этой вашей проституткой Браун проникли под чужими именами в наше общество, предназначенное только для посвящен­ных. — Теперь тон Хавелока стал довольно резким.

Веллингтон собирался парировать, но доктор не дал ему от­крыть рот.

— О, возможно, вы хотели возразить — «ради королевы и страны» или еще какой-нибудь вздор в этом же духе; но сам факт того, что вы прибегли к такой коварной тактике? Это по­стыдно.

— Возможно, — сказал Веллингтон, — но, учитывая ва­ше собственное бессердечное отношение к человеческой жиз­ни и ваше вопиющее неуважение по отношению к короне, по­хоже, что мы с вами...

— Оба полные невежи, — буркнул Хавелок.

Веллингтон коротко кивнул.

— Очевидно, так.

— Невежи, но с разной программой действий. — Хавелок жестом показал в сторону выхода и, когда они направились в ту сторону, продолжил: — В ваши собственные планы вхо­дит, насколько я понимаю, сохранение империи. Однако мой план не так уж далек от вашего. В нем также предусматрива­ется империя, но я более склонен к тому, чтобы вернуть ей ме­сто в мире, которого она достойна.

— Возрождение былой увядшей славы?

Веллингтон думал, что его вопрос проигнорируют, но Хаве­лок быстро ответил:

Вот именно. Когда-то мы были не просто клочком суши в Атлантике. Мы оказывали влияние на всю планету. Мы бы­ли не просто главной силой в мире — мы и были этим ми­ром, сердцем и душой цивилизации! Чтобы довести до конца то, за что мы выступаем в Обществе Феникса, мистер Букс, мы должны работать в тени и брать на себя те риски, которые корона игнорирует. Учитывая сферу ваших талантов, вы как никто другой должны знать, как власть предержащие относят­ся к рискам. Не следует, да и невозможно отказаться от вдох­новляющей идеи так легко.