Министерство особых происшествий

Баллантайн Пип

Голос его звучал так возбужденно и решительно, что Вел­лингтон повернулся и посмотрел на него. В глазах доктора Де­вере Хавелока пылал тот же огонь, который архивариус видел во время его семинаров — их он посещал до того, как ученый и мечтатель стал в научных кругах считаться «блестящим за­творником». Веллингтон еще тогда был впечатлен добротны­ми теориями и заключениями доктора, хотя многие из них, в случае их применения, оказались слишком радикальными или — если высказаться точнее — опасными для науки.

Веллингтон

не мог отрицать того, что слова этого человека звучали для него вдохновляюще. Да, порой действительно не­обходимо идти на риск, чтобы продвинуть человечество впе­ред. Этот риск в свое время вывел человека из пещер, чтобы он мог развиваться дальше, отправил из гаваней Испании ис­кать за морями новые земли, заставил оторваться от земли, чтобы осваивать небо на дирижаблях.

— И вы хотите, чтобы я стал частью вашего грандиозного видения будущего Британии?

Хавелок посмотрел на Веллингтона и, криво усмехнувшись, погрозил ему пальцем.

— О, не нужно строить из себя робкого и застенчивого ти­па. При первом появлении механических людей я видел в ва­ших глазах восхищение. И это была не маска чужого человека, это была ваша истинная суть. На вас произвела впечатление их конструкция и то мастерство, с которым они были сделаны. За­тем, увидев их вооружение, вы и вовсе пришли в восторг.

Веллингтону стало жарко под воротничком. Да. Хавелок действительно поймал его с поличным: механические люди были настоящим произведением инженерного искусства.

В этом нет ничего зазорного, Букс, — сказал он, показы­вая вперед. — На самом деле встреча с вами стала освежаю­щей переменой. Знаете, сколько братьев утверждают, что восхищаются моими работами? Пусть я и уверен, что они дей­ствительно именно так относятся к ним, хоть и по-своему, по-простому, но на самом деле они ничего в них не понимают. Но вы... — Он кивнул и провел его в другую нишу, где потная кожа Веллингтона ощутила дуновение приятного прохладного ветерка. — В вас я видел глубокое понимание, истинное пости­жение того, чего я пытался достичь.

— Пытались? — Веллингтон рассмеялся. —Доктор Хаве­лок, думаю, вы хотели сказать «сумел достичь», не так ли?

Доктор остановился и улыбнулся; выражение его лица ста­ло раздраженным.

— Так я и предполагал. — Он сокрушенно покачал голо­вой. — Пожалуйста, не обижайте меня, маскируясь чрезмер­ным восхищением, Букс. Это вряд ли может польстить моим работам.

Тихо усмехнувшись, Хавелок направился к столу, на кото­ром лежал механический человек, пластина на его груди бы­ла снята, как будто с ним еще проводились какие-то работы.

— Слуги здесь прекрасно справляются, но даже им не хва­тает понимания того, что я сделал.

Веллингтон пробежал взглядом по всей длине распростер­того перед ними металлического солдата.

— Это прототип?

—

Нет, конкретно этот Марк I просто не функционирует должным образом. Он сошел с линии и почему-то не может выполнять основные функции автомата.

От этих слов у Веллингтона на миг перехватило дыхание. Он еще раз оценивающе оглядел механического человека и спросил:

— Вы сказали — сошел с линии?

— Да, — ответил Хавелок, надевая пару толстых резино­вых перчаток. — Сборочная линия находится уровнем ниже.

Веллингтон кивнул. Он облизнул губы и удивился тому, как здесь было сухо, учитывая высокую влажность в соседней нише.

— А номер этой модели?..

Хавелок положил два пальца на макушку механического человека и прочел:

— Двадцать семь.

—Двадцать семь, — повторил Букс.

Со стороны казалось, что Хавелок, стоявший с поднятыми вверх руками, собирается делать хирургическую операцию этому автомату; но тут он сделал паузу и, прежде чем углубить­ся в металлическую грудную клетку, сделал Веллингтону знак отойти.

Веллингтон прошел на край платформы и, крепко взявшись руками за поручни, впился взглядом в этаж, лежавший под ни­ми. Он пытался сосчитать стоявшие там рядами латунные обе­лиски, но их было очень много, они заполняли собой всю рас­стилавшуюся передним видимую площадь пола пещеры. Сотни, и сотни, и сотни механических людей, все неподвижны до по­ры до времени. Они ждут.

Веллингтон очень сомневался, что после активации они бу­дут прислуживать за столом.

— Выглядит впечатляюще, не правда ли? — Хавелок же­стом позвал его к своему рабочему месту. — Но на самом де­ле я хотел, чтобы вы увидели это.

Оторвав взгляд от строя механических людей, Веллинг­тон вернулся и встал рядом с хозяином дома. Находившееся перед ним устройство по размеру соответствовало ширине груди Хавелока, имело форму яйца и состояло из жестких поршней, всевозможных роторов и ремней — множества ремней.

— Что-то не пойму, почему не работает этот двигатель. Он запускается, но почему останавливается — неясно.

— Где-то заедает? — спросил Веллингтон, ближе подви­гая фонарь.

— Точно.

— А ремни натянуты достаточно туго? Иначе не удастся за­ставить двигаться эти поршни.

Хавелок снял перчатки и подвинул ближе к Веллингтону большой лист пергаментной бумаги с чертежом.

— Если хотите, пожалуйста, ознакомьтесь подробнее с тем, как соединены все детали.

Судя по конструкции, двигатель был обязан работать. С по­мощью плоской отвертки Веллингтон проверил ремни; все они, похоже, были натянуты на коленчатый вал очень туго.

— А вы можете поручиться за эластичность этого... — Вел­лингтон нахмурился. — Это не резина.