Миноносцы Первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне (1904-1905 гг.)
Шрифт:
24 января 1904 г. командующий Соединенным флотом вице-адмирал X. Того получил приказ о начале военных действий против России. 24 января утром японский флот вышел из Сасебо, захватывая на пути торговые русские пароходы[9] . Основные силы первой и второй японских эскадр направились к Порт-Артуру. Их приближение не было замечено, так как дальняя крейсерская разведка русским флотом не велась. После полудня 26 января главные силы японского флота остановились у острова Роунд в 44 милях от Порт-Артура. В 6 часов вечера был поднят сигнал о начале операции. Того разделил свои эскадренные миноносцы на два отряда: первый отряд, состоявший из десяти кораблей, направился к Порт-Артуру; второй, из восьми кораблей в Талиенван. Броненосцы, крейсеры и оставшиеся миноносцы направились к островам Эллиот. Разделив истребители на два отряда, Того допустил серьезную ошибку,
Ночь на 27 февраля была лунной и слабо ветренной. На внешнем рейде Порт-Артура находилось 16 кораблей Тихоокеанской эскадры, в том числе 7 броненосцев, 1 броненосный и 5 легких крейсеров. Эскадренные миноносцы «Бесстрашный» и «Расторопный» находились в море. Канонерская лодка «Гиляк», ожидавшая сменявшую ее лодку «Бобр», стояла на якоре. Под парами были дежурные крейсеры «Аскольд» и «Диана», а броненосец «Ретвизан» и. крейсер «Паллада» освещали рейд прожекторами[11] .
Перед посылкой японских миноносцев их командиры были собраны у адмирала Того, который лично проинструктировал их и вручил им карты Порт-Артурского рейда со следующим замечанием: «На карте Порт- Артурского рейда, которую каждый из вас только что получил, точно отмечено место стоянки каждого русского судна. План этот снят нашим штабным офицером, ездившим переодетым в Порт-Артур»[12] . Остается неясным, почему Того, располагая столь точными сведениями, разделил свои истребители (эскадренные миноносцы) на два отряда, направив 2-й отряд в Талиенван. Можно предположить, что адмирал Того не полностью доверял полученным от своей разведки сведениям или же считал возможным изменение дислокации русских кораблей после того, как были получены сведения от разведки[13] . В пользу последнего говорят его слова на том же собрании командиров миноносцев: «По всей вероятности, все корабли, даже линейные, будут стоять на Порт-Артурском рейде, но некоторые могут находиться в Дальнем, почему я и посылаю туда вторую флотилию»[14] .
При подходе к Порт-Артуру японские миноносцы, шедшие с выключенными огнями, обнаружили по отличительным огням русские дозорные миноносцы «Бесстрашный» и «Расторопный» и, уклоняясь от встречи с ними, незамеченными прошли к месту стоянки русской эскадры. Есть и другая версия того, как японские миноносцы смогли избежать встречи с русским дозором: «Около 22 часов дежурные миноносцы «Бесстрашный» и «Расторопный», находясь в 20 милях восточнее Порт- Артура, осветили боевым фонарем горизонт, обозначив тем самым свое местонахождение. Это помогло японским миноносцам уклониться от встречи с русскими кораблями»[15] . Ориентируясь по маякам, которые не были потушены, и прожекторам русских кораблей, освещавшим подходы к внешнему рейду Порт-Артура, они точно вышли к месту стоянки русской эскадры. Атака японских миноносцев началась в 23 часа 28 мин. и окончилась в 1 час 45 мин[16] .
При уклонении от русских дозорных миноносцев японские миноносцы погасили кормовые огни, однако при этом потеряли свое место и истребитель 2-го отряда «Оборо» столкнулся с головным того же отряда «Икадзучи», получив повреждения в носовой части. 3-й миноносец «Икадзума», пройдя вперед, потерял из виду «Икадзучи», и таким образом все суда этого отряда разделились. 3-й отряд по той же причине разошелся с передовым отрядом и пошел в атаку самостоятельно[17] .
В результате одновременной атаки японских миноносцев не получилось. Ориентируясь по лучам прожекторов, светивших с некоторых кораблей и с берега, миноносцы выбирали себе цель и поодиночке выходили в атаку. Из-за плохой организации атаки, ее результаты были весьма скромными, несмотря на исключительно благоприятные условия. «Только потому, что атака японцев была плохо организована и растянулась по времени, русская эскадра не понесла больших и безвозвратных потерь», – отмечал А.И. Сорокин[18] . Всего японским миноносцами было выпущено 16 торпед, из которых в цель попало только три[19] . Были повреждены два лучших эскадренных броненосца – «Цесаревич» и «Ретвизан», а также крейсер «Паллада». Успеха смог добиться только японский отряд, выполнявший атаки первым по времени. Следует отметить, что японские миноносцы были обнаружены наблюдателями с русских кораблей при их подходе, но огня по ним не открывали, приняв их за русские миноносцы, которые находились в
Надо отметить, что когда корабли открыли огонь, на запрос штаба крепости о причинах стрельбы из морского штаба наместника ответили, что эскадра производит практическую стрельбу и лишь через полтора часа с Золотой горы был подан сигнал тревоги, а из штаба наместника сообщили, что эта тревога боевая[21] .
Командующий крепостной артиллерией Порт-Артура генерал-майор Белый впоследствии вспоминал о событиях той ночи: “С наступлением вечера на берегу прошел слух, что в эту ночь на эскадре назначен маневр с боевой стрельбой. И действительно около 11 часов ночи стали раздаваться выстрелы в море и заработали боевые фонари на судах. После небольшого перерыва стрельба возобновилась с особенной силой, всполошив всех находившихся на берегу… Но с батарей докладывали, что в море происходят маневры, что видны даже мишени и наши суда, уходившие в море и возвращавшиеся оттуда, как казалось с маневрованными целями. Около 12 часов ночи стрельба еще более усилилась… К часу ночи уже стало известно, что наши корабли: “Ретвизан”, “Цесаревич”, “Паллада” повреждены и выведены с места расположения… Стало известно также и то, что названные суда подорваны минами: но кем и при каких обстоятельствах, – все это оставалось пока на берегу в совершенной неизвестности… К 12 часам ночи мне, уже находившемуся на батарее №13 (Золотая гора) со всех батарей доложили, что батареи готовы. До рассвета все происшедшее оставалось для нас еще срвершенно необъясненным”[22] .
Из этих слов ясно, что никакой договоренности о совместных действиях флота и береговых батарей на случай начала войны не было, артиллеристы береговых батарей оказались абсолютно неподготовленными к внезапному ночному нападению японского флота, оказавшись просто зрителями, но не по своей вине – просто ни морское, ни сухопутное командование до начала войны не соизволило договориться о совместных действиях, подтверждая правоту поговорки “пока гром не грянет, мужик не перекрестится”.
Тесное сотрудничество моряков и артиллеристов начнется лишь с прибытием в Порт-Артур адмирала С.О. Макарова.
Ночная атака у Порт-Артура (С рисунков того времени)
Несмотря на исключительно благоприятные условия, когда русские корабли стояли на открытом и слабо охраняемом рейде, решающего успеха японскому флоту добиться не удалось, хотя в японской прессе появилось многообещающие сообщения[23] . Официально японцы заявили, что при этой атаке они не понесли потерь. Однако в дневнике японского морского офицера, участвовавшего в этой атаке, упоминается о гибели японского миноносца «Сиракумо»: «Когда я бросил взгляд на товарища, то ужаснулся … Я явственно видел его верхнюю палубу, разбитый мостик и отверстие трубы, из которой валил белый пар: очевидно, лопнули котлы. «Сиракумо» тонул, и никто не мог ему помочь»[24] . Гибель японских миноносцев отмечается также в донесениях с русских судов об отражении атаки.
Надо отметить, что из трех пораженных торпедами русских кораблей, в самом опасном положении оказался «Цесаревич», который на эскадре считался лучшим кораблем, воплощавшим в себе последние достижения науки и техники. «Цесаревич» стал быстро крениться на левый борт, крен достиг 16° (угроза опрокидывания корабля была уже при 19°) и продолжал увеличиваться. И лишь благодаря грамотным действиям трюмного механика П.А. Федорова и его прекрасно обученных подчиненных, которые абсолютно хладнокровно и молниеносно действовали в критической обстановке (а ведь они не только лучше других членов экипажа осознавали опасность ситуации, но и прекрасно понимали, что в случае гибели корабля именно у них нет никаких шансов на спасение) крен удалось остановить на отметке 18°.