Минотавра
Шрифт:
– Чёрт, пахнет, как...
– И тогда она завопила, когда увидела мертвую женщину, подвешенную к двери.
Дикки и писатель стиснули зубы и закрыли уши ладонями.
– Что это за ебанина! Подземелье ужасов, что это?
– Современный эквивалент, можно сказать, - ответил писатель.
– Что здесь происходит?
– Умоляла она.
– Я не могу этого вынести! Дикки, пожалуйста! Развяжи мне руки!
Дикки хмыкнул:
– Чёрт, Кора, извини, но я не могу этого сделать.
– Почему?
– Блин,
– Да пошёл он!
– Она плюнула в Дикки.
– Отпустите меня! На кой хер вы держите меня связанной! Эта вонь убивает меня! Давайте свалим отсюда уже! Пожалуйста...
– Потерпи ещё чуть-чуть, Боллз скоро придёт и отпустит тебя.
Девушка начала рыдать.
– Она безобидна, мистер Дикки, - сказал писатель, - я думаю, её можно развязать.
– Ты что! Боллз взбесится тогда.
Теперь она начала умолять с новой силой:
– Дикки! Дикки! Отпусти меня, я позволю вам трахнуть меня...
– О, это хорошее предложение, но нет...
– Смотри, смотри, - а потом она ловко стянула шорты до середины бёдер, - просто взгляни на мою прекрасную киску, и тогда ты будешь сам меня умолять! Только посмотри на неё! Разве это не восхитительно выглядящая пизда?
Дикки и писателя чуть не вырвало при виде её гениталий.
– Блин, Кора, это самое уродливое, что я когда либо видел!
– Жаловался Дикки.
– Как будто две дохлые крысы прилипли друг к другу. Никогда не показывай это дерьмо людям.
– Ну тогда... Как насчёт моей сраки? Только взгляни на неё!
– А потом она повернулась и загнулась, открыв свою голую задницу. На этот раз Дикки блеванул. Ягодицы Коры напряглись, открыв анус, который больше походил на сгусток стальной шерсти... С красным отверстием внутри него, усыпанным гнойными, воспалившимися прыщами.
Дикки завопил, как резаный:
– Твою мать! Надень обратно шорты, или я убью тебя! Ты испортила моё сексуальное хотение на год!
Кора упала на пол, рыдая. Писатель вздохнул с облегчением, что ему не пришлось больше смотреть на эту страшную щель.
– Бьюс об заклад, она не так много зарабатывает, как проститутка...
Кора рыдала ещё несколько минут, натягивая шотры обратно, но в конце концов её глаза вернулись к бледному трупу на двери. Она уставилась на него, разинув рот.
– Мой ёбанный рот, я знаю эту суку...
– Да?
– Сказал Дикки.
– Да, я часто видела её, когда работала на стоянке для грузовиков. Однажды ночью она отмудохала меня за то, что я брала меньше денег, чем она... Сука.
Дикки засмеялся.
– Значит, она тоже шлюха?
На этот раз писатель присмотрелся внимательнее.
– Учитывая очевидные героиновые дорожки на её руках и татуировки с сексуальным посылом, можно с уверенностью сказать, что она не церковный органист.
– Но что, чёрт возьми, случилось с этой грязной
– Спросила Кора.
Теперь Дикки был достаточно подкован и с гордостью сообщил ей:
– Колдун-пердун принёс её в жертву дьяволу, чтобы в наш мир могли войти демоны. Вот откуда взялась эта чёрная цыпочка наверху.
Писатель снова поморщился.
– На самом деле, мистер Дикки, это суеверный бред Крафтера. Я уверяю вас, что ни один демон не входил в эту дверь, и не было никакой чёрной женщины, всё, что мы видели, было общей галлюцинацией!
Затем сверху раздались выстрелы: Бам-бам-бам-бам-бам-бам!
Кора завизжала. Писатель снова стиснул зубы.
Дикки обоссался и закричал:
– Боллз в кого-то шмаляет!
Послышались безумно быстрые шаги, гремящие вниз, затем раздался стук кулаков в дверь.
– Диииккииии! Открой эту чертову дверь!
Дикки застыл на месте, а писатель помчался вверх по ступенькам подвала и открыл дверь, ошизевший от страха Боллз ворвался внутрь и полетел кубарем вниз по лестнице. За секунду или две до того, как писатель закрыл дверь, его глаза смотрели в освещённую свечами гостиную, где, как ему показалось, он увидел бледный обнаженный женский силуэт. Он рассмотрел большую грудь, плоский подтянутый живот, а ещё лысый толстенький, красивый лобок и вот только вместо женской головы была голова чёрного ангусского быка с рогами. Писатель захлопнул и запер дверь в тот момент, как на неё обрушился сильный удар, дверь содрогнулась, но выдержала, и в тот же момент он услышал животный вой... Писатель сбежал по лестнице и тотчас же закурил.
Дикки помогал Боллзу подняться и выглядел таким же потрясенным, как и писатель.
– Боллз, - воскликнул Дикки, - в кого ты шмалял?
– Я стрелял, стрелял в неё!
– Кричал Боллз.
– Я всадил в неё весь барабан! Чувак, я видел отверстия от пуль в стенке за ней...
Писатель сел и глубоко вздохнул.
– Господин Боллз. Что именно вы видели наверху?
– Держу пари, что это чёрная цыпочка вернулась, - сказал Дикки, - это ведь она вернулась, не так ли?
Боллз посмотрел на своего друга с удивлением.
– Нет, Дикки. Это была белая цыпочка с...
– Головой быка?
– Спросил писатель.
– Вы тоже её видели?
– Да, - сказал писатель и выпустил сигаретный дым.
– Я видел голову быка на женском теле, так что я думаю, что это Минотавра.
– Он покачал головой, убежденный в своей
решимости.
– Но, как и прежде, я настаиваю, это была галлюцинация. Нечеловеческий вой снова раздался сверху, сотрясая дом.
– Глюк! Да? Тогда что это, чёрт возьми, было!
– Я утверждаю именно это. Мы все оказались в жутких обстоятельствах, - он указал на жертвенный труп и развёл руками, - всё это усиливает силу внушения и создаёт режим множественных галлюцинаций.