Шрифт:
1. Интеллигент
— Привет, — улыбнулась ему девочка-подросток, доверчиво протягивая правую руку. На запястье девчонки Эдик заметил следы почти свежих порезов и поспешно отвернулся, притворившись, что чистит винтовку.
— Привет! — настойчиво повторила девочка и осторожно потянула его за рукав.
Эдик затравлено посмотрел на нее, моля Бога лишь о том, чтобы никто в этот момент не зашел в комнату.
Девочка была милой — ясные, без уродливых вкраплений, голубые глаза, длинные густые
Очень сильно…
Если не считать болезненно-бледной кожи и строгого черного костюма, заляпанного кровью — перед ним стояла обычная тринадцатилетняя девчушка.
— Уходи отсюда, — одними губами прошептал Эдик.
Ему вдруг показалось, что неподалеку скрипнула половица.
— У меня проблема, — серьезно сказала девочка. — Я нашла свою косметичку, но не могу накраситься.
— Почему? — машинально спросил Эдик.
— Я не вижу себя в зеркале, — ответила девчонка и отвернулась. Эдику показалось, что она сейчас заплачет.
Он протянул руку и погладил девочку по голове.
— Успокойся, — прошептал Эдик. — Скоро это пройдет.
— Правда? — тихо спросила девчонка, ковыряясь сандаликом в разбитом паркете. — Я… я ничего не помню… Время так быстро летит, что я просто не успеваю ничего запомнить. Я такая глупая, да?
При упоминании о времени Эдик быстро взглянул на запястье.
Часы показывали 0:35 ДЗ.
Последняя цифра мигнула и превратилась в четверку.
— Я глупая? — снова спросила девочка, пытливо вглядываясь в лицо Эдика.
Теперь скрип послышался вполне отчетливо.
— Уходи! — прошипел Эдик. Девчонка вздрогнула, бросила на него растерянный взгляд и поспешила к коридору, постепенно растворяясь во тьме.
Дверь отворилась и в комнату вошел Рой. У него был усталый и несколько отрешенный вид.
— Как проход? — спросил он, присаживаясь на расшатанный табурет.
— Все тихо, — ответил Эдик, снова принимаясь за винтовку.
— Я слышал какой-то шум, — задумчиво проговорил Рой.
Эдик вздрогнул.
— Почудилось, — предпололожил он как можно более безразлично.
— Наверное, — с готовностью согласился Рой. — Здесь вечно кто-нибудь воет или орет благим матом. С ума можно сойти.
— Как ребята? — спросил Эдик.
— Все еще развлекаются, — зевнул Рой. — Поторопи их, а я пока подежурю.
Ребята методично избивали худенького интеллигентного мужчину. Мужчина то и дело поправлял съехавшие на нос разбитые очки, болезненно щурился, когда его били между ног или по голове и изредка делал слабые попытки подняться — в этот момент приходилось поработать прикладу. Он ничем не походил на девочку-подростка, разве что цветом кожи.
Когда в комнату вошел Эдик, мужчина повернулся к нему и укоризненно покачал головой:
— Ну зачем же так, молодые люди? Я ведь всего лишь хотел узнать… Хотел узнать, что здесь происходит…
Ибрагим впечатал лицо интеллигента в пол тяжелым десантным башмаком и некоторое время задумчиво наблюдал, как мужчина мычит что-то бессмысленно-неразборчивое. Сережа нервно засмеялся, ласково поглаживая мертвую сталь своего карабина.
— Хватит! — приказал Эдик, и Ибрагим немедленно убрал ногу с лица бледнокожего.
— Где вы его поймали? — спросил Эдик у Сережи.
Сережа хихикнул, обнажив желтые, истерзанные кариесом, зубы:
— Сам пришел. Из южного коридора. Наверное в какой-то подсобке прятался.
— Спрашивал, как выбраться отсюда, — невозмутимо добавил Ибрагим.
Эдик повернулся к несчастному, который потирал изрядно пострадавшую переносицу.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Бледнокожий слегка поклонился:
— Здравствуйте. Меня зовут… — лицо его вдруг стало озабоченным. Он нахмурился, словно размышляя и, наконец, тихо произнес:
— Я… я не помню.
— Ты знаешь, где ты находишься? — поинтересовался Эдик.
— Именно это я хотел спросить у ваших товарищей, — растерянно сказал интеллигент. Снова попытался подняться, и снова Ибрагим уложил его на пол.
— Ты знаешь, что ты не человек? — спросил Эдик, усаживаясь на корточки.
Бледнокожий недоверчиво улыбнулся:
— Вы шутите?
— Нет, — серьезно ответил Эдик. — Пиво!
Сережа с готовностью вытащил из ящика в углу две бутылки. Эдик взял одну, удовлетворенно посмотрел на этикетку.
— Замечательное пиво, — улыбнулся он. — Светлое, с легкой горечью, мой любимый сорт. Ты любишь пиво? — Это уже к бледнокожему.
— Я не пью, — сомневаясь ответил тот.
Эдик невозмутимо откупорил бутылку, сделал несколько глотков, потом плеснул немного пенящейся жидкости на ногу интеллигенту.
Тот закричал нечеловеческим голосом, судорожно хватаясь за ногу, пытаясь удержать сползающую лоскутами с гнилого мяса кожу.
— Вампиры, — покачал головой Эдик, — днем вы — совершенно безобидные твари, не помните прошлого, не нападаете на людей… И еще вас очень сложно убить — по крайней мере обычным оружием. Вы ведь бессмертные твари, приятель. Однако, Слава Господу, вы совершенно не переносите алкоголь. В любых количествах. Но пиво полезнее всего — если правильно его применять, оно заставляет вас говорить.
— Я ничего не помню! — застонал вампир, размазывая выступившие слезы по щекам. Очки отлетели в сторону, и теперь он подслеповато щурился, вертел головой во все стороны, пытаясь разглядеть обидчиков.
Сережа криво улыбнулся и затих, с сомнением поглядывая на Эдика.
— Ты все вспомнишь, — сказал тот. — Посмотри на часы. Они на стене, слева от тебя.
Вампир повернулся (последний кусок плоти отвалился от колена и зашипел, прожигая паркет насквозь) и прошептал:
— Я… я не вижу.