Минувшие годы
Шрифт:
Я тоже знаю, что говорю.
Месяцев. Что за балалаечник и почему?
Черемисов. А ну-ка, шутки прочь! (Ждановичу.) Когда образцы пошли в Москву, я дал тебе задание подготовить технологию на тот случай, если нам придется варить эти металлы. Ты подготовил?
Жданович. Нет.
Черемисов. Как?
Жданович. Готовиться на всякий случай — это роскошь. У меня тысячи заданий и текущих дел. Я старый практик. Дадут заказ — пожалуйста. Приказывайте.
Черемисов.
Жданович. А меня еще ни разу не судили. Стаж с пробелом.
Черемисов. Да как ты смеешь!
В дверях Марина Дмитриевна.
Марина Дмитриевна. Митенька, мы стол накрыли. (Окружающим.) Что с ним?
Входит Григорий Варламович.
Черемисов (продолжает). Это первый мой помощник! Опора! Мозг!
Жданович. Пора менять. Под суд, — о, боже мой! — бери.
Марина Дмитриевна. Господи, что говорят! Милый Митя, что с тобой, на тебе лица нет.
Черемисов (овладевая собой, гнев). Успокоились. «Жить стало лучше, жить стало веселее». Но ведь это было сказано все-таки о процветании коллективизма в нашей деревне, это было сказано при имени Ангелиной, трактористки, которая дала миру невиданные рекорды. А что мы делаем сейчас? И никакими силами не пробить этого проклятого успокоения. Ты, Месяцев, не фыркай! Я знаю твои мысли.
Месяцев (вскинулся и умолк)…Нет, не стоит начинать.
Чильдибай. Ты молчи… молчи…
Месяцев. Что мне молчать?.. Характер, да… (Вдруг.) Что случилось? Стоим на первом месте по Союзу. Американские инженеры приехали — кисло сделалось. Купер на завод письмо прислал — свои услуги предлагает. Ни Куперы, ни Муперы нам теперь не требуются. Нет же… каждый день я слышу один и тот же тезис: «угасла творческая мысль»… Не буду продолжать.
Чильдибай (юмор). Ты каждый день серчаешь. Зачем серчать? Не помогает. (Серьезно.)Мало-мало успокоились… Люди дают бериллий, Урал работает, а мы с тобою совещания устраиваем. Скажи — нет?
Черемисов (с болью). Зачем?.. Дрались, мучились, действительно выстрадали… Зачем?.. Чтоб мой ближайший друг теперь мне говорил: отдавай под суд, мне наплевать.
Жданович резко направляется к двери.
Вернись. Потом уйдешь.
Жданович задерживается.
Если, конечно, ты страшно оскорблен, не задержу. Просить прощения не стану. (Взял
Марина Дмитриевна. А у тебя есть совесть? Советская власть не тебя одного благодарит и награждает. Значит, перед нею вы равны. Чего же ради ты накинулся на одного Ждановича? Он тебя еще мальчишкой учил, растил.
Григорий Варламович. Мать, ты… не надо. У них большие государственные дела.
Марина Дмитриевна. Так пусть и разоряется у себя в комитетах, в правлении!(Черемисову.) А тут не смей! Как было хорошо! А минута-то какая!.. Разве каждый день вас так вот и благодарят… Нет, Женя, ты от нас не уходи.
Жданович. Никуда я не пойду. Он еще возьмет назад, свои слова. В том, что он сейчас прочел, есть что-то высшее, дорогое, выше самой награды…
Черемисов. Понимает… высшее… Так почему же ты?.. (Сдержался.) И ни одного слова не беру обратно и не возьму.
Жданович. Возьмешь, и очень скоро. Трактористке позавидовал. Она творит невиданные в мире вещи. А мы — металлурги, цвет советских пятилеток! — не делали невиданных вещей и не умеем. Успокоились… Ну, подожди… (Пошел, вернулся.) У Наполеона тоже было дурное воспитание, но то же был все-таки Наполеон. (Ушел в другую комнату.)
Григорий Варламович. Ну, парень, будет… За десять лет впервой собрались снова вместе. Мать собрала поужинать. Пойдемте.
Черемисов (еще в расстройстве). Сейчас приду.
Все, кроме Марины Дмитриевны и Чаремисова, вышли.
Марина Дмитриевна. Обидел ты Ждановича…
Черемисов. Не бойся, злее будет. Может быть, и пересолил. Плохо у меня все-таки на душе. Уговори отца ко мне переехать. Не могу я больше жить один.
Марина Дмитриевна. Не едет твоя Катенька?
Черемисов. Вон что! Знаешь?
Марина Дмитриевна. Матери — и не знать. Зачем, милый, таишься?
Черемисов (с силой). А что мне рассказать?.. Жена… Но у нее свой путь жизни. Не может она бросить все по семейным… да нет, смешно подумать. В двадцать шесть лет завоевать положение в кругах ученых в Ленинграде, возглавить исследовательскую группу инженеров. Два года работал человек над огромным делом. Затратили полмиллиона…