Мир Ашшура. Дилогия

Мазин Александр Владимирович

– Не надейся,– сквозь зубы процедил Фаргал.

– Какое «не надейся»? – удивился палач.– Я не надеюсь, я точно знаю. Вы оба станете покладистыми, как овечки. Или господин выгонит меня из дворца, а кто тогда позаботится о моей молодой жене?

– Пиявка болотная – твоя жена,– чуть слышно сказал Мормад.

Дверь наверху скрипнула. Пришел чиновник.

– Ну как? – спросил он с порога.– Они признались?

– У них плохая память.– Палач поднял ведро с водой, макнулся головой, забулькал, распрямился, отфыркиваясь. Темная от крови и сажи вода сбегала по его

фартуку.– Не бойся, господин Купиг! Ночь длинная. Хочешь пивка? Нет? Ну, как знаешь.

Палач вскинул кувшин. Пиво с бульканьем потекло в волосатую пасть.

– Вот так, эгерини,– сказал он, рыгнув.– Небось пересохло в глотке, а?

Купиг кругом обходил Фаргала, трогал пальцем ожоги.

– А он не сдохнет? – спросил озабоченно.

– Ты сдохнешь раньше!

Палач поставил кувшин.

– Надо их снять на часок,– сказал он.– Помоги мне, господин Купиг.

– Снять? Зачем?

Палач наклонился к чиновнику и прошептал:

– Рук им рубить не велено, а если кровь застоится – могут и помереть. Уж я знаю. А этого,– кивок на Мормада,– коли не снять, так и вовсе задохнется. Вишь, на ногах уже не стоит. Болят ножки… – Палач захихикал. Чиновник брезгливо отодвинулся от него, поглядел снизу на побелевшие кисти Фаргала.

– Надо – снимай,– буркнул он.

– Я его приподниму,– палач подошел к Мормаду, – а ты сбрось вон тот крюк. Давай.

Освобожденный Мормад тяжело рухнул на пол.

– Тяжелый, буйвол! – Палач крякнул, приподнимая Фаргала.– Да быстрей ты!

У эгерини ноги были в порядке, но он тоже не устоял – упал на колени. Опустить руки он не смог – закаменели мышцы.

– Он на нас не набросится? – опасливо спросил чиновник.

– Оба они сейчас слабее мух! – уверил палач.– Через часок вздернем их обратно. А пока пусть поползают на привязи! – Он поддел ногой цепь, которой ноги Фаргала были прикованы к кольцу в полу.– Ну что, эгерини, пора и тебе отведать кнута? – спросил он, вытирая ладони о фартук.

Фаргал почувствовал: еще совсем немного – и он сможет владеть руками. Толстяк не знал, что юноша прошел цирковую школу и способен полчаса провисеть на перекладине. Или пять часов – на цепях.

– Подожди, не бей,– проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал униженно.– Чего хочет твой хозяин?

– Эй, Большой Нож! – крикнул Мормад, привставая.– Мы так не договаривались!

– Помолчи, цыпленок! – рявкнул палач, сопроводив окрик ударом кнута, опрокинувшим Мормада на спину.

– Ты должен признать, что ты – шпион,– сказал чиновник, на всякий случай держась на безопасном расстоянии от эгерини.– Признать, что ты покушался на жизнь Владыки Карн-Апаласара, а этот маленький вонючий негодяй – твой сообщник.

– И как же я мог добраться до жизни Владыки? – упавшим голосом спросил Фаргал.– У него ведь стража и стены вокруг…

– Есть один ход… Я тебе расскажу…– сказал чиновник.

И действительно рассказал.

– Ты хорошо запомнил? – спросил Купиг.

– Угу. Только у меня условие.

– Какое?

– Мормада должны отпустить.

Чиновник поглядел на палача. Тот, поигрывая кнутом, отрицательно качнул

головой.

– Никаких условий!

– Тогда я не согласен.

– Палач,– сказал Купиг.– Он – твой.

Кнут свистнул в воздухе и полоснул по спине Фаргала. По открытым ранам, из которых тут же брызнула кровь. Фаргал вскрикнул, неловко поднялся на ноги и начал медленно опускать руки.

Кнут свистнул еще раз… и обвился вокруг левой руки Фаргала. Палач дернул кнут к себе… и рывок посильней, чем его собственный, швырнул заплечного мастера прямо в объятия эгерини. Вернее, на его кулак.

Чиновник слабо охнул и бросился к лестнице. С испугу он даже забыл кликнуть стражу. Выхваченный Фаргалом у палача кнут догнал Купига на первой же ступеньке и обвился вокруг тощей шеи. Рывок – и чиновник оказался на полу, беспомощно дрыгая ногами и пытаясь освободиться от петли на горле.

Фаргал подтянул Купига поближе и свернул ему шею. Затем накинул петлю на бычью выю палача и, упершись коленом в жирное брюхо, удавил и его.

От нестерпимой боли в сознании Фаргала что-то сдвинулось, все эмоции и чувства исчезли, даже ненависть. Поэтому убивал он, совершенно не задумываясь, словно огородник, выпалывающий сорняки. Словно убирал лишние фишки в какой-то веселенькой игре.

– Я думаю, найдется кто-нибудь, кто позаботится о его молодой жене, верно, Мормад? – сказал эгерини, снимая с пояса палача связку ключей.

Вскоре он освободился от кандалов и первым делом напоил друга.

– Только кровь Владыки Аракдени слаще этой воды, Большой Нож,– проговорил товарищ Фаргала.– Ты был как лев, дорвавшийся до свиней! А я уж думал, брат, ты сломался!

– Он выпил три чашки и с сожалением остановился. Знал – больше нельзя. Фаргал тем временем снял с него цепи.

– Слушай, что я тебе скажу,– произнес Мормад. – С теми, кто сторожит снаружи, ты управишься, это ясно. Но надо еще выйти из дворца и из города. Лицо, руки и ноги у тебя в порядке, так что, если ты сдерешь с дохлой чернильницы форменную хламиду – она просторная, даже на тебя налезет – и головную повязку, стража выпустит тебя из дворца. Не могут они знать в лицо всю чернильную свору Нурты! – Он засмеялся, но смех его перешел в кашель. Фаргал терпеливо ждал.– Слушай дальше,– продолжил нурташец. – Сейчас ночь, и городские ворота закрыты, но это не страшно. Выйдешь из дворца, пройдешь примерно сто шагов по главной улице и свернешь направо. Не помню, какой по счету проулок, но там, в первом доме – медные двери. По проулку выйдешь на свалку отбросов. Найдешь хижину смотрителя. Ты хорошо видишь ночью?

– Не жалуюсь.

– Тогда найдешь. Короче. Смотрителя зовут Гусак. Скажешь, что от меня. Не поверит – покажешь свой живот; болит, да?

– Перетерплю,– сказал Фаргал.

– Не сомневаюсь. Здорово тебе досталось. Гусак тебя накормит и выведет из города. Дальше – сам. Иди прямо на запад и помни: погоню за тобой вышлют сразу, как только хватятся. И шарить будут по всему Карн-Апаласару, а ты – парень заметный. Все запомнил? Тогда давай, двигай! И пусть Ашшур тебе помогает не меньше, чем ты сам!