Мир будущего
Шрифт:
— Это был Атлантис? Атлантис позвал тебя?
— Да. И не в первый раз… — я сделала паузу. Ладно, если уж признаваться, то до конца. — Я видела еще один сон-образ, около двух недель назад.
11. Соединение
Улыбка, так и не успевшая появиться на свет, увяла. Никель еще пару секунд смотрел на меня, пока радость в его глазах не сменилась ужасом.
В то же мгновение он снова превратился в обычного Никеля — и даже хуже.
Отвернувшись, он сказал длинную витиеватую фразу.
Нет, пронесло. Благоразумие взяло вверх, и Ник опустился в кресло, почти полулег, облокотившись на спинку и вытянув ноги. Сделал еле заметное движение головой вбок, прочь от яркого солнца, и свет потускнел: на стеклянные потолочные плиты медленно наползли непрозрачные панели, затемнив зал.
Я осмелилась выдохнуть. Убедившись, что Ник не смотрит в мою сторону, тихо отошла в сторону и села на откатившийся стул. Инстинкт самосохранения подсказывал, что сейчас лучше держаться подальше.
— Ничего. Это была моя ошибка, — наконец сказал он, и я расслышала нотки обреченности в его на удивление спокойном голосе. — Сам виноват.
Интересное заявление. И неожиданное, как гром среди ясного неба. Его неспособность признавать ошибки казалась столь прочной и непоколебимой, что постепенно я сама начала верить, будто он на них не способен.
— И в чем же ты ошибся, позволь узнать?
— Нужно было забрать тебя раньше. До того, как все началось.
Это было бы грустно, если бы не было так смешно. Я рассмеялась. Смех получился несколько более истеричным, чем мне бы хотелось, с парочкой странных всхлипов в конце — подавленные слезы все еще давали о себе знать.
Не понимаю, почему никто не рассмеялся вместе со мной. Хотя бы Ник, тот еще любитель остроумных шуток (особенно своих). Этому находилось лишь одно доступное объяснение — его слова не были шуткой. Ник действительно считал меня вещью, по первой необходимости транспортируемой между мирами.
— Ты сам хоть понимаешь, как ужасно это звучит? — задала я риторический вопрос. Ник не откликнулся, и мой взгляд упал на Тимериуса. Если кто чего и не понимал, то именно он — выражение растерянности на лице атланта принесло мне неописуемое удовлетворение.
— Ник, будь добр, объясни своему другу атланту, что к чему. Он только на первый взгляд выглядит информированным.
Я попыталась по максимуму вытравить яд из своей улыбки; сомневаюсь, что так уж преуспела в этом. Вообще-то я даже хотела добавить, что стоило бы более тщательно отбирать себе компаньонов, но сдержалась. Если Никель лишится драгоценного хамелеона, мне точно несдобровать.
Никель ногой пихнул в сторону атланта стул, на котором сидел ранее.
— Садись. Ты прав, для того, чтобы предугадать,
Он замолк. Я впервые видела, чтобы Ник не мог найти правильные слова.
— Никто точно не знает, кто или что их посылает. Алмазы видят серию снов-образов. Сначала про мир, из которого будут прыгать. Эти сны дают представление о прилегающих территориях к дыре-входу. И именно по ним, не без помощи специальных атласов снов и расшифровки, странник может понять, с какой именно кротовой норой он соединен. И завершающий сон — о дыре-выходе. То есть, уже о том мире, куда ему предстоит прыгать.
— Это должно быть очень редким явлением, верно? — Тимериус тщательно обдумал его слова.
— Да. Странники-алмазы тоже, знаешь ли, на дороге не валяются, — после этих слов я почувствовала прилив острой благодарности к Нику.
— А как же истории, что вы постоянно видите во сне другие вселенные? — Тимериус повернулся ко мне. — Всего лишь слухи?
Я пожала плечами.
— Нет, одиночные сны тоже бывают, и гораздо чаще. Но после них, я, как правило, всегда остаюсь в неведении, к какой же из десятков открытых…
— Или сотен неоткрытых, — вставил Никель.
— … дыр они относятся, — продолжила я.
— Одиночки возникают спонтанно, они непохожи друг на друга, их не связывает ничего общего, — меня охватило вдохновение. — Но когда происходит соединение, сны начинают идти цепочкой. Они становятся еще более ясными, чем обычно, и продолжаются до тех пор, пока не наступает кульминация — самый важный, решающий сон о том, что будет ждать странников с той стороны дыры. Но без предшествующих ему снов он неполон и малоинформативен, понимаешь? Соединение — уже не просто туманное приглашение в другой мир, а настойчивый зов, требование явиться с уже проложенным маршрутом…
Я замолкла, переводя дыхание. Мужчины смотрели со странным выражением лиц, застигнутые врасплох моим внезапным красноречием. Вслед за ними, я почувствовала холод в груди и волнение.
Объясняя атланту процесс коммуникации странников с кротовыми норами, мне открылась важная деталь, Деталь, которую я не замечала, или отказывалась замечать все эти дни.
Я оказалась здесь не по прихоти Никеля. Не только по ней. И, как бы это не бесило, конкретно сейчас я должна быть здесь.
Маршрут уже проложен; нужно еще немного времени, чтобы он полностью открылся.
— Значит, ты увидела два похожих сна об Атлантисе за короткое время и решила, что это приглашение. То есть, соединение. Сколько других странников сейчас видит эти же самые сны? — спросил Тимериус.
Я наморщила лоб.
— Единицы. Алмазов действительно мало. Но кто-нибудь видит наверняка. Возникла новая дыра, и сейчас она зовет к себе всех, кто мог бы ее услышать. Так я думаю. А слова, что новый мир ждет исключительно МЕНЯ, просто байка — я выразительно поглядела на Ника. — Для привлечения туристов с Земли.