Мир царя Михаила

Михайловский Александр Борисович

Тем временем Ленин сумел найти просторный наемный экипаж, запряженный парой лошадей. Мы погрузились в него, и кучер взмахнул кнутом. Я расстегнул китель и тихонечко достал из плечевой кобуры небольшой плоский пистолет ПСМ, переложив его в боковой карман. Ирина, увидев мои манипуляции, сунула руку в свой ридикюль, итоже достала оттуда же такой же ствол. Все! Сейчас мы уже были вооружены и очень опасны. Ильич и Крупская с беспокойством наблюдали за нашими манипуляциями.

– Товарищи, - сказал Ленин возмущенно-испуганным голосом, - что все это значит?

– Это значит, Владимир Ильич, - ответил я, - что кое-кому мы показались опасными, и нас решили похитить

или убить. Это война. У вас случайно нет с собой оружия?

Ленин отрицательно помотал головой, потом, решил спросить еще что-то, но я его довольно невежливо не дал ему это сделать.

– Владимир Ильич, - спросил я, - вы хорошо знаете город? Не кажется ли вам, что мы едем совсем не в сторону вокзала?

Ленин покрутил головой, и побледнел.
– Да, действительно, мы едем куда-то не туда. Что будем делать, товарищи?

Я подсел поближе к кучеру, и ткнул ему в спину стволом пистолета, - Ты куда нас везешь, мерзавец?!
– сказал я по-французски, - Если хочешь жить, поворачивай немедленно к вокзалу.

Кучер стал лепетать, что, дескать, он просто немного сбился с пути, и пусть месье офицер не беспокоится, через четверть часа он привезет нас туда куда надо.

Действительно, вскоре мы увидели уже знакомое нам здание вокзала. Расплатившись с кучером, мы бегом помчались к поезду. Я успел забежать в камеру хранения, где взял оставленный в нем по прибытию в Женеву чемодан. С ним я почувствовал себя уверенней. В чемодане лежали два портативных раскладных пистолета-пулемета ПП-90м и несколько снаряженных магазинов к ним. Кроме того, в чемодане были светошумовые и обычные гранаты, две рации и два легких броника. Все это могло пригодиться нам в дороге.

Я вскочил в вагон, за пару минут до отправления поезда. Мы наспех распихали свои вещи - несколько саквояжей и мой чемодан под сиденья и на полки купе, и перевели дух. Раздался гудок паровоза, лязгнули вагонные колеса, и поезд тронулся…

24(11) марта 1904 года. Вечер. Поезд Женева - Штутгарт.

Старший лейтенант Бесоев Николай Арсеньевич

Звенели колеса, летели вагоны,

Гармошечка пела: Вперед.

Шутили студенты, стучали вагоны,

Дремал разночинный народ.

Мне почему-то вдруг вспомнились слова песенки из нашего времени. Хотя ехали мы не России, да и обстановка была, прямо скажем, совсем не располагающая к путевому ничегонеделанью.

Как я и предполагал, у нас сидели на хвосте какие-то типы, которые крепко вцепились в нас и, по всей видимости, не собирались отпускать просто так. Этот вывод я сделал из изучения обстановки. А она была следующая. В нашем вагоне, через два купе от нас, обосновалось несколько весьма подозрительных мужчин. Их не должно было быть более четырех. Причем, трое из них сидели в купе, а один все время маячил в коридорчике, делая вид, что любуется из окна видами проносящихся мимо нас уютных швейцарских городков. Время от времени созерцатели менялись, но один из них постоянно оставался в коридоре, и поглядывал в сторону нашего купе. Чтобы убедиться, что это не случайные люди, я сделал вид, что мне надо в туалет, и проходя мимо очередного наблюдателя, как бы случайно коснулся его правого бокового кармана пиджака. В нем лежало что-то твердое, и по габаритам и форме было явно не портсигаром. Понятно, пистолет.

Моя чуйка прямо кричала мне в ухо, что наше приключение может скоро перестать быть томным. И если не принять вовремя надлежащие меры, то нас впереди ждут большие неприятности.

Вернувшись в купе, я стал думать. По всей видимости сопровождающие нас лица должны где-то, еще

до германской границы, предъявить нам “убийственные аргументы”, и высадиться вместе с нами на одной из станций. Скорее всего в Базеле - там до французской границы рукой подать. Наверняка на перроне нас будут ждать “встречающие”. Следовательно, с нехорошими людьми, едущими в одном с нами вагоне, надо разобраться еще до Базеля. Только как это лучше сделать? Эх, был бы со мной хотя бы один из моих коллег по конторе! А то будущие советские вожди и две женщины - скорее балласт, чем серьезная помощь. Хотя…

Я открыл свой чемодан, и достал из него пистолет-пулемет ПП-90м, называемый еще в просторечии “пеналом”. В сложенном виде он, действительно, напоминал небольшой железный пенал. Но вот, я сделал несколько манипуляций, и железная коробочка превратилась в грозное оружие. Осталось лишь перевести флажок предохранителя, и передернуть правой рукой затвор. Из чемодана я достал глушитель, и навернул его на ствол пистолета-пулемета. Стрелять из него я буду лишь в самом крайнем случае, но подстраховаться все же не мешает. Ну, вот теперь я готов встретиться с любыми здешними крутыми парнями.

Ленин и Коба с изумлением наблюдали за моей возней с оружием. Они были очень удивлены тем, как небольшой железный прямоугольник в считанные секунды превратился в моих руках в оружие. Впрочем, любопытство у Владимира Ильича скоро сменилось тревогой.

– Николай Арсеньевич, - спросил он меня, картавя чуть сильнее, чем обычно, - неужели все так серьезно?

– Увы, Владимир Ильич, - ответил я ему, - серьезней некуда. Похоже, что без драки нам уйти не удастся. Давайте, поговорим о том, что нам делать дальше. Для нас сейчас главное - благополучно добраться до границы Германии. Там мы можем подойти к любому шуцману, и, показав ему наши бумаги, оказаться под защитой Германской империи. А мы сейчас пока едем… - я посмотрел на вывеску станции, мимо которой проехал наш поезд, - сейчас мы еще не доехали до Берна. Так что время у нас еще есть.

– Владимир Ильич, - сказал я, доставая из чемодана два броника скрытого ношения первого класса защиты.
– Вот два бронежилета. Они могут спасти человека от пуль, выпущенных из пистолета. Я приготовил их для вас с товарищем Кобой. Но, мне кажется, что будет справедливо, да и чисто по-мужски, отдать их нашим дамам. Мы, сможем сами защитить себя. А вот они… Вы не возражаете?

Не сговариваясь, Ленин и Коба дружно закивали головой в знак согласия. У меня отлегло от сердца. В общем-то, я не верил в то, что будущие вожди начнут возражать, требуя какого-то особого к себе отношения. Все же время не то. Но, все же червячок сомнения у меня внутри шевелился. Ну, что ж, молодцы…

– Владимир Ильич, - сказал я, - пройдите, пожалуйста, в женское купе, и передайте товарищу Андреевой вот это, - я протянул Ленину коробочку радиостанции. Она знает, как этим пользоваться. А после, не подавая вида и не выказывая беспокойства, возвращайтесь назад.

Ильич ушел. Вернулся он через пару минут, а еще немного погодя, я услышал легкое попискивание рации.
– Николай Арсеньевич, - услышал я голос Ирины, - у нас возникли какие-то проблемы?

– Да, Ира, - есть такое дело, - ответил я. Но не все так плохо. Нас пятеро, а их, похоже, пока четверо. Так что у нас имеется даже некоторое численное превосходство. К тому же эти господа наверняка еще не знают о том, что мы не беззащитные ягнята, которых можно запугать, сунув ствол под нос, а люди, которые могут очень даже больно огрызнуться. В общем, загляни к нам в купе через пару минут.