Мир Гаора
Шрифт:
– Где тебя носит?
– спросил брюзгливый старческий голос.
– Что за шум в северном крыле?
– Да, хозяин, бегу, хозяин, - выдохнул Мажордом и вылетел из комнаты, вытолкав по дороге Гаора.
Коридор был пуст, и Гаор, прикинув, что время для гаража за разговором прошло, отправился в свою спальню отдыхать перед тренировкой.
Он разделся и лёг поверх одеяла, напряг и распустил мышцы. Да, полноценного укорота в этот раз не получилось, но... да к чёрту его, дядюшку в ошейнике. Нужна Фрегору его забота, как же?! Ну его к чёрту. Лучше, раз есть время, займись своим делом. Это всё так... а дело твоё за тебя никто не сделает.
Гаор закрыл глаза, чтобы не видеть белый - с недавних пор
Да, ему делали переливание крови, он помнит закреплённые на штативе прозрачные пакеты с кровью. И теперь он знает, не догадывается, а знает, видел, как они делаются, и как сваливают обескровленное тельце в контейнер на колёсиках с желтой надписью на боку: "утилизация", тоже видел. Да, он видел, как пакуют выкачанную кровь в стерильные пакеты и загружают ими холодильные шкафы. Он видел и "сырьё" - привезённых с сортировок всех возрастов, обоего пола, получивших страшные категории: третью и четвёртую по здоровью и шестую по использованию. В детских и взрослых ошейниках, с самыми разными клеймами, но больше всего кружков. И видел, как обрабатывают "сырьё" - осматривают, берут анализы, определяют кого куда, у кого что взять. И "полуфабрикаты" - привязанных к каталкам и операционным столам, обездвиженных не анестезией, релаксантами, с парализованными, а то и попросту перерезанными голосовыми связками - чтобы не нервировали врачей. И полную утилизацию он видел. Прошёл по всей цепочке. "Продукт" - пакеты с кровью, подготовленные к пересадке сердца, лёгкие, почки, печени, всё отсортировано по размерам и имуннотипу, пробирки со спермой, пакеты с волосами, пласты снятой и первично обработанной кожи и контейнеры с тем, что идет в "печку". И как просеивают на выходе пепел, выбирая металлические узкие сетки взрослых - детские снимают при разделке - ошейников, отделяют несгоревшие кости, их перемалывают, смешивают с пеплом и фасуют в мешки удобрений.
Гаор мысленно достал ещё один лист и тщательно вычертил схему. Отстойник - сортировка и веер стрелочек. Кого куда. И куда, в какие фирмы идёт "продукт" из Специализированного Накопителя и Главного хранилища биоматериалов.
А Центральный госпиталь... он потребитель "продукта", он заказывает и получает кровь для переливания и органы для пересадок. А те, кому переливают и пересаживают... А те, кто покупает знаменитый гамма-глобулин, натуральный продукт... приготовленный из свежевыкачанной детской крови. Кто они? Ворон говорил: соучастники. Но тогда... но тогда нет нам прощения, никому. Нам? Это ты о ком? О дуггурах? Да. Здесь я с ними, я тоже соучастник. Во мне течёт выкачанная из безвинных кровь. Дважды делали горячее переливание, из вены в вену, и меня потом увезли в палату, а отдавшего мне кровь в печь. Простите меня, я не сволочь, я не знал...
Гаор рывком открыл глаза и сел, испуганно посмотрел на часы. Нет, он успевает. Он снова лёг, вложил листы в папку, завязал
Он встал и достал из шкафа тренировочный костюм, трусы, майку-борцовку, носки, кроссовки...
– Ты не проспишь?
– спросил за спиной тоненький голосок.
– Нет, Снежка, - ответил он, не оборачиваясь и натягивая трусы.
– Видишь, встал уже.
– Ага, - согласилась Снежка.
– Медицина сказала, чтобы ты после тренировки к ней пришёл.
– Зачем?
– удивился Гаор, быстро одеваясь.
– А ты спишь и плачешь, - ответила Снежка.
– Или про танки и воздух кричишь. Или совсем смешно, - она засмеялась, - то вперёд, пошёл вперёд, и тут же наза-ад!
Она явно передразнивала его. Ей было и в самом деле смешно.
– Кричу?
– переспросил он.
– Ты шёпотом кричишь, - уточнила Снежка, - только кто рядом лежит, слышит.
Гаор досадливо прикусил губу. Вот чёрт, ведь если он про увиденное в поездках начнет кричать, то будет совсем хреново, а то и полный амбец.
– Ладно, спасибо, скажи, что приду.
– Ага, все как есть скажу, - согласилась Снежка.
– Рыжий, а я седни, ой, сегодня к тебе приду, ладно?
– Ладно, конечно, - пожал он плечами, - чего спрашиваешь?
Ему уже было пора идти, даже бежать, но Снежка загораживала ему дорогу.
– Ну, что еще?
– начиная сердиться, спросил он.
Снежка оглянулась на дверь и понизила голос.
– Рыжий, я пощупаю тебя сегодня, ну, там, ладно?
– Это ещё зачем?
– глухо спросил Гаор.
– Ну, меня спрашивают, какое оно у тебя, а я не знаю, чего врать.
– Кто спрашивает?
– очень спокойно и тихо спросил Гаор.
Снежка вздохнула.
– А голозадые из первых спален. А ещё матка сказала, что если я нетронутая, меня у тебя заберут, а тебе кого из мальцов дадут, а ими Сам занимается и готовит, с мальцом его не обмануть, нет. Ты, Рыжий, не бойся и не думай чего, я ещё когда всё умела. А раз ты не хочешь, я ощупаю всё, а им скажу, что было, - она засмеялась.
– Я знашь как врать ловкая! Ладно?
Говорить Гаор не мог от сдавившей горло судороги. Он молча кивнул и, обойдя Снежку, побежал к двери. Огонь Великий, если ему Рарг сейчас даст спарринг, он же поувечит всех насмерть, а там пусть хоть запорют, хоть затравят...
Но Рарг, не удивившись его появлению, с ходу погнал его по тренажёрам, а в боксерский спарринг встал с ним сам, а потом снова тренажёры, и к жёсткому спаррингу с парнями Гаор самую горячую злость уже сбросил и работал зло, но не теряя головы и в глубине души понимая, что эта-то пятёрка совсем не при чём.
– Все, хорош, - наконец кивнул Рарг, - к площадке полосу прибавь, - и повернулся спиной, показывая окончание тренировки.
– Да, господин Рарг, - тяжело переводя дыхание, сказал его могучей спине Гаор.
– К площадке прибавить полосу.
Он подобрал свою куртку, накинул на мокрые плечи и побежал вниз, уже почти здраво соображая. Сказанное Снежкой было настолько недвусмысленно и требовало столь однозначных действий, что он об этом и не думал. Тем более что предложенный Снежкой вариант был в этой ситуации наименьшим злом. Больше его заинтересовало вырвавшееся у Снежки слово "матка". Значит, в третьей спальне живут всё-таки по-людски, и Снежка не совсем одна, есть кому за ней присмотреть. И значит, как ни старается Мажордом всех задавить, а не получается. А вот что он во сне плачет и кричит... Ну, что плачет, он знал: сколько раз просыпался с мокрыми щеками, а вот про крики... И Снежка говорит, что он кричит шёпотом, так откуда же Медицина про это знает? Кто-то стучит, понятно, но чтоб стучать, надо слышать. Так что не такой уж это, видно, шёпот.